– Грон обязательно выдаст себя, как только обо мне узнает, - я задумчиво повертела в руках помидор, пытаясь представить, какой он изнутри. – Ему позарез нужна моя сила, а, значит, надо сделать так, чтобы Хаггер привел меня туда, где Грон прячется.

– Ты самоубийца что ли? В чем твоя сила, позволь узнать?

– Я Целитель и в некотором роде особенная. В моем Мире за мной охотились из-за уникальных волос.

– Получается, ты все-таки инопланетянка? – Джесс, натирая стейки солью и специями, искоса чиркнул по мне настороженным взглядом.

– Нет. Из Мира, параллельного вашему.

– Бред какой-то! – он завис с поднятыми над разделочной доской перепачканными руками.
– Может, здесь присутствует скрытая камера и снимается очередной фильм? У нас прекрасно получается придумывать всю эту нереальную чушь. Ты знаешь, что Голливуд называют Фабрикой грёз? Это место, где, в том числе снимают крутые фантастические боевики и блокбастеры, которые обожают во всем мире.

– Из вашего интернета что-то такое выскакивало, кажется. У меня загружено очень много всякой информации, она вылезает совершенно непроизвольно, но если покопаюсь, то обязательно найду, - я выложила нарезанные овощи и зелень на тарелки. – У Хаггера есть какие-нибудь предпочтения, я имею в виду, в плане развлечений? Ну, не двадцать же четыре часа в сутки он бандит! Может он любит театр, или живопись, музыку особенную. Каких-нибудь актрис или актеров, раз у вас тут целый Голливуд? Или вы такой информацией не владеете?

– Почему же? Этот пончик трухлявый любит джаз. Он даже когда-то пытался создать свой джазовый клуб, только кишка тонка оказалась. Зато теперь завсегдатай Голубого Кита, что в квартале Маленький Токио, деньгами в нем только так сорит. И там же, кстати, не афишируя, предпочитает снимать девочек на вечер. Все-таки это один из крутых джазовых клубов Лос-Анджелеса, публика в нем тусуется солидная, внешне все благопристойно, и скандалы там точно никому не нужны.

– Отлично! Я тоже люблю джаз и даже пою. Можно попробовать привлечь его внимание моим выступлением в этом Синем как его. Ты сможешь мне такое организовать?

– В Голубом Ките, детка, я вообще-то рок предпочитаю, блюз, на худой конец, а с классическим джазом как-то не очень… У меня нет таких знакомых, кто бы мог помочь с клубом. Можно попробовать в полицию обратиться.

– В смысле?! – я удивленно уставилась на парня.

– Хаггера полиция давно пасет. Его несколько раз пытались упрятать за решетку. За ним слишком много всякого дерьма водится. Да только, когда дело доходит до суда - то улики пропадают, то свидетели, короче, адвокаты его все время отмазывают. Ни разу не удалось накопать неопровержимых доказательств, таких весомых, чтобы этот хрен гондурасский не смог отвертеться. – Уилсон, разговаривая со мной, ловко управлялся с шипящей сковородой, делая все быстро и красиво, и в воздухе уже аппетитно пахло жареным мясом.
– Кстати, последних двух подружек Хаггера нашли мертвыми. Никаких следов насилия или яда в организме, из них просто высосали жизнь! Когда их нашли, выглядели они, как древние морщинистые старухи, хотя им, по-моему, даже двадцати не было. Причем судмедэксперты так и не смогли понять, как такое вообще можно сделать с человеческим телом. У Хаггера было железное алиби на момент их исчезновения и умерщвления, так что его даже не заподозрили. Но он был самым последним, с кем эти девки тра.., прошу прощения, занимались сексом. До этого тоже похожие трупы находили, но к Хаггеру они однозначно никакого отношения не имеют.

– Это почерк Грона! Тем он и отличается от местных, я имею в виду, землян. Только он может такое сотворить!

– А полиция считает, что это серийный маньяк.

– Кстати, откуда тебе известны такие подробности про трупы?

– Я тесно общаюсь с капитаном Бронски из Отдела шерифа округа Лос-Анджелеса, они курируют Комптон и нас, поэтому тут общий интерес – навести порядок на районе. Лично я, видимо, по наивности своей надеюсь таким образом оградить молодняк от наркоты, а ее у нас как раз Хаггер и распространяет, в том числе через рогатых: собрал местных отморозков, уродов, у которых нет ничего святого, в кодлу, раздал байки и сделал из них, типа, Рогатых Ангелов - «миссионеров, дарующих освобождение». Ушлёпок!

– Нет, знакомство с Бронски как-то меня не вдохновляет, но вот помочь лично тебе, например, добыть какие-нибудь неопровержимые доказательства, чтобы посадить Хаггера, можно попробовать.

– И каким же это образом? – Уилсон сполоснул руки и, вытирая их кухонным полотенцем, заинтересованно поднял на меня глаза. – Будешь лично присутствовать при всех его пакостях, ведя прямую трансляцию?

– Почему бы и нет? – тоже сунув руки под воду, я мило улыбнулась.

Парень бросил мне полотенце и направился в комнату к младшему: – Тани, поможешь стол развернуть? У нас все готово.

Втроем мы быстро накрыли небольшой стол, перенесенный от стены к дивану, и сели ужинать.

– Так, детки, я ушел, а вы далеко не ходите, в неприятности не попадаете, и в десять – дома. Я проверю. Тани,остаешься за старшего. Все ясно?

В ответ прозвучало почти одновременно: - Да, папочка!

Глядя друг на друга, мы с мальчишкой прыснули со смеху.

– Ну, я вижу, у вас полный консенсус во мнениях, - Джесс закинул на плечо кожан и ушел, а я тут же обратилась к Тано с просьбой:

– Слушай, ты можешь помочь добраться до Голубого Кита? Далеко отсюда Маленький Токио?
– Я тоже натянула куртку и подцепила рюкзак.

– Нет, на велике доехать – нечего делать. Ты все-таки хочешь туда пойти? Ты же слышала, что сказал, Джесс? Чтобы не попадали в неприятности, а я кишками чувствую, что ты именно это собираешься сделать!
– Тано преградил мне выход.

– Что ты придумываешь? Вовсе не собираюсь, мне просто нужна информация, а еще у меня мало времени. Я пока хочу увидеть, что это за заведение, без всяких там неприятностей, понял?