ЧАСТЬ 2

Глава 27

Юля

В салоне тепло и тихо играет музыка. Это что-то джазовое. Неудивительно, у Титова отменный вкус.

Мы едем уже примерно двадцать минут и молчим. Я немного волнуюсь. Да чего там немного? Очень волнуюсь! Нет, мне не страшно оказаться с Богданом наедине, просто опасаюсь сказать или сделать что-то не то или не так. Поэтому перебираю пальцами край расстегнутой куртки и смотрю в окно на проплывающие мимо зимние пейзажи.

– Все хорошо? – в мои мысли врывается голос Дана.

Оборачиваюсь на него и тону в лучащемся тепле карих глаз. Смотрит внимательно, словно считывая малейшее изменение эмоций на моем лице.

– Даже очень, – улыбаюсь, – хорошо.

Мужчина перехватывает мою ладонь. Целует в запястье, запуская под кожу миллионы иголочек, которые теперь разносятся по всему телу, будоража каждую клеточку. Переплетает наши пальцы и кладет себе на бедро.

– Юль, тебе не надо меня бояться.

– Да я не… – начинаю, но тут же осекаюсь. Глупо играть в смелую, когда на лице все написано. Глушу тяжелый вздох.

– Я все тот же Богдан, котенок. Не трясись.

– Не принимай на свой счет, я просто волнуюсь, – признаюсь честно. – Для меня это все: мы, поездка вдвоём, наедине… ну… – густо краснею, – в новинку. Боюсь сделать что-то не так. Отсюда и напряжение.

Титов какое-то время молчит, внимательно следя за дорогой. Машинально поглаживает подушечкой большого пальца мои костяшки. Наконец-то, откашлявшись, спрашивает:

– Так у тебя еще не было серьезных отношений?

Оглядывается.

Я хмурюсь.

– Прости, если лезу не в свое дело, – сильнее стискивает в своих пальцах, мою ладонь. – Можешь не отвечать, если не хочешь. Забудь.

– Да нет, это не то чтобы секрет. Не было. Балет занимает очень много времени, и чтобы бегать по свиданиям, его попросту не остается. Да и… не хотелось. До встречи с тобой меня все устраивало в жизни.

Богдан кивает. Немного напряженно. Кажется, мое признание в том, что я “невинна по всем фронтам”, его взволновало. Вдруг я зря ему призналась? Вдруг решит, что со мной будет тяжело и проблематично? Ох, дура, Данилова! Надо было об этом с Никой поговорить. Уж она точно нашла бы пару-тройку мудрых советов.

Но Титов развеивает все мои сомнения, заявляя:

– Значит, будем учиться вместе, – улыбается. – Я вечность не был на настоящем свидании и не ездил на романтические уикенды. Главное – желание, а с остальным по ходу разберемся, идет?

Я улыбаюсь. Перетягиваю наши ладони к себе на коленку, накрывая второй рукой его широкую и горячую ладонь, сжимая:

– Идет.

– Только не закрывайся от меня, Юль, – звучит искреннее. – Выдохни, расслабься и перестань думать о том, как надо и как правильно себя вести. Будь собой. Тут только мы, к черту всю правильность.

– Я буду стараться. Просто мне нужно немножко времени.

– И еще, – звучит сталь в тоне Титова, – чтобы ты знала, Юль. Одно слово – и я верну тебя домой. Хочу, чтобы ты чувствовала себя спокойно и знала, что полностью контролируешь ситуацию. Если ты не захочешь – ничего не будет, котенок. И это касается не только меня, ясно? Какой бы мужчина рядом не был – ты всегда должна чувствовать себя в безопасности.

– Я в безопасности, – говорю без тени улыбки. – Я тебя не боюсь, – говорю, ни на грамм не покривив душой.

– Это хорошо. Но если тебе будет некомфортно, неудобно или неловко рядом со мной – просто скажи мне об этом. Я все пойму.

– Вся некомфортность рядом с тобой сейчас заключается только в одном. Похоже, я тактильный наркоман, чего раньше за собой не замечала, – смущенно посмеиваюсь я, – мне постоянно хочется тебя касаться, обнимать и целовать. А, полагаю, это не самая лучшая идея, когда ты за рулем. Это вообще нормально? Постоянно хотеть кого-то тискать? Или это какая-то болезнь, как думаешь?

– Не знаю. Но даже если болезнь, то диагнозы у нас с тобой совпадают, – наконец-то я слышу тихих, приятный смех Богдана. Он прокатывается у меня по телу, как раскаты грома в майском небе, задевая каждое нервное окончание.

– Но я тебя поняла. Не бояться и говорить. Принято!

– Ну, – качает головой Дан, – говорить – вообще во многом очень важно. О своих чувствах, желаниях, сомнениях и переживаниях. Как я тебе и говорил, мысли я, увы, читать не умею. И бываю очень замороченным сухарем.