Я давлю вздох и вытаскиваю руку из-под ее бюстгальтера, поправляя, насколько это возможно.

– Понял, не дурак, – трусь носом о ее нос, успокаивая. – Выдыхай.

Юля жмурится, обнимая крепче.

– Я сделал что-то не так? Тебе было неприятно?

– Приятно! Очень! Я просто… понимаешь… – поджимает губы, будто боится, что они вот-вот пропустят какое-то постыдное признание.

– Ты просто…?

– Здесь, наверное, не место и не время для такого. Я немного стесняюсь. А вдруг кто-то придет и увидит нас? – заговорщицки шепчет. – Как мы тут… безобразничаем.

У меня никак не получается сдержать улыбку. Она непроизвольно расплывается по губам, бесстыжая. А за ней с губ слетает хриплый смешок. Только эта девчонка могла «прелюдию» назвать «безобразием». Да еще так мило округлив при этом свои изумрудные глаза. Господи, какой же она еще ребенок!

– Прости, – смущенно улыбается котенок. – Это, наверное, очень глупо.

– Все хорошо. В конце концов, бассейны точно не для этого созданы. Поплаваем?

– Да, давай, – спрыгивает с моих рук Юлька, – догоняй! – брызгается, улепетывая от меня что есть силы. Я смеюсь и бросаюсь за ней вдогонку. Что ж, пока хватит и этого. Маленькими шажками, Титов. Терпение города берет…

Юля

Набесившись в бассейне до хрипоты, мы с Даном выскакивает из воды и топаем греться. Одна из главных фишек местного СПА-комплекса – русская банька на дровах, которую мы заприметили еще по пути к бассейнам.

Пока я дохожу до парилки, у меня сводит от холода все и даже зубы! Не спасают и два халата. Один из них Богдана. В который он меня укутал до самой макушки.

Сам же, бесстрашный морж Титов, как ни в чем не бывало топает в одних боксерах, светя своим потрясным торсом на все два этажа. От мысли, что не так давно эти кубики прижимались ко мне, бросает в жар. Интересно, как далеко мы бы зашли, если бы во мне не завопила «паникерша Юля»? Грудь до сих пор слегка покалывает от эфемерного ощущения его пальцев, сдавливающих сосок. А тело до сих пор помнит прикосновения его ладоней. Это было так… м-м, приятно…

Задумавшись, запнувшись о ступеньку, едва не падаю. Богдан ловит.

– Где витаешь, котенок?

– Да так… – отмахиваюсь. Скидываю тряпки на вешалку у парилки и заныриваю в приоткрытую Богданом дверь. Падаю на дальнюю деревянную скамейку, растирая ладонями покрытые огромными мурашами ноги. Б-р-р! Зубы отплясывают чечетку.

Оглядываюсь. Вокруг легкий полумрак и шикарно пахнет пихтой. Видимо, кто-то подлил эфирного масла. И да, тут мы тоже вдвоем. Время половина десятого, больше таких отчаянных на этой базе нет. Ну, или нам сегодня фантастически везет на уединение.

Вдыхаю носом горячий воздух – пробирает до самых косточек! Растираю плечи, по губам расплывается улыбка. Мне хочется смеяться. Сумасшедшие! Никто в здравом уме не лезет в открытый бассейн в минус тридцать! Но там было та-а-ак классно!

– Замерзла, Юль? – обеспокоенно спрашивает Богдан, заходя следом и присаживаясь у моих ног. Теперь я смотрю на него сверху вниз, и от чего-то это кажется так волнительно и интимно, что внизу живота скручивается тугой узелок.

– Н-немножко совсем. Все нор-рмально, сейчас отогреюсь. Пр-равда.

– Вр-рруша, котенок, – передразнивает Дан, обхватывая ладонями мои икры.

Я вздрагиваю. Щекотно. Внутри все переворачивается, когда ладони Титова начинают медленно растирать мне ноги. Поднимаясь, массируя круговыми движениями от щиколоток, его ловкие пальцы добираются до моих коленей. Я не выдерживаю, проталкиваю сквозь горло хриплое:

– Что ты делаешь?

– Согреваю, – сообщает мне спокойно Титов. У меня дыхание перехватывает. Умопомрачительно нежно поглаживая, широкие ладони мужчины поднимаются выше и замирают у меня на бедрах. Его пальцы в считанных сантиметрах от моих купальных трусиков. Богдан поднимает взгляд. Меня обдает дикой волной желания.

Титов смотрит на меня снизу вверх вопросительно. Я замираю, боясь даже вздохнуть. Мне уже не холодно. Я уже горю. Но заслуга это далеко не парилки…

– Юль, – его голос тоже сел и хрипит, – все хорошо, котенок?

Больше, чем просто хорошо. Его руки такой приятной тяжестью ощущаются на моей коже. Его губы так близко. А глаза такие темные от накатившего мужского вожделения…

Я пропадаю. Быстро и стремительно. С трудом сглотнув, укладываю руки на плечи Богдана и тяну его на себя, заставляя подняться. Набравшись смелости, подталкиваю его, упрашивая сесть на скамейку, а сама забираюсь на него верхом.

Целую. Обхватываю его за плечи, царапая ноготками шею и затылок, перемещаю одну ладонь на его грудь, поглаживая каждую впадинку. Пробираюсь ниже, к косым мышцам живота и полоске волос, уходящей под резинку боксеров. Я чувствую, как он возбужден. Как его член упирается мне в ладонь, и это ужасно будоражит! Сжимаю пальчиками, Дан стонет мне в губы:

– Котенок… тормози…

И не подумаю! Я улыбаюсь, упиваясь своей властью над этим взрослым и суровым мужчиной. Поражаясь собственной смелости и тому, какой безрассудной я рядом с ним становлюсь.