Жрица Эдна пела и танцевала вместе с молодыми эльфийками. Эрфиан танцы не любил, но знал, что на больших праздниках сидеть в стороне невежливо. Молодая Агар с удовольствием отплясывала с ним у костра, ее сменила Айша, а Айшу — незнакомая ему эльфийка, юная, почти девочка, отводившая глаза. Эльфийку как ветром сдуло, когда к Эрфиану подошла Царсина и спросила, не слишком ли он занят, и не хочет ли с ней потанцевать. Жрица двигалась уверенно и изящно, казалось, она не касается земли. От нее пахло розовым маслом, остриженные пряди задевали его щеку. Царсина поинтересовалась, весело ли ему, а потом сказала, что хочет видеть его в своем шатре завтра, сразу же после того, как он проснется.

Вспоминания об этом танце вызывали у Эрфиана смешанные чувства: нежность, желание и легкий стыд. Проснулась ли Жрица? Нужно найти ее служанку и спросить об этом, чтобы не заявиться раньше времени.

Царсина успела одеться и причесывалась, стоя перед большим зеркалом. Нориэля нигде не было — наверное, Жрец все еще нежился в постели.

— Это было не так плохо, как я думала, — заговорила Жрица. — Мой муж скромен, как лунная дева, что нельзя отнести к достоинствам мужчины, не умеет танцевать, умирает от страха при мысли о том, что когда-нибудь возьмет в руки оружие и говорит почти шепотом, зато в постели вполне себе ничего. Кто его научил? Не ты ли, Хлоя?

Служанка, приведшая Эрфиана, залилась краской.

— Что ты, моя Жрица!..

— Ты поздно встал, Эрфиан. У тебя не болит голова? Или во всем виновата прекрасная эльфийка?

Царсина в последний раз пригладила волосы и отложила гребень.

— Расскажи про подарки, — снова обратилась она к служанке. В ее тоне не было даже намека на заинтересованность.

— Король светлых эльфов подарил моей Жрице украшения из вампирского золота и наряды из дорогих тканей, — начала перечислять Хлоя. — Также платья и украшения принесли…

Жрица отмахнулась.

— Когда они уедут, распорядись отдать платья живущим в деревне женщинам.

— Моя Жрица не хочет взглянуть на них? — удивилась служанка.

— Я выберу самое красивое украшение и самое красивое платье и отдам их тебе. Остальное можешь раздать.

— Моя Жрица добра, но у меня, благодаря ее милости, достаточно платьев.

Царсина поправила на плечах темно-синюю шелковую накидку и села на подушки.

— Хорошо, отдай все. Что еще?

— Шаман одного из человеческих племен подарил моей Жрице амулет, охраняющий сон, и бутылку черного вина.

— На что мне черное вино?

— Шаман сказал, что оно… м… — Служанка снова покраснела. — Оно делает женщину неотразимой. Ни один мужчина не устоит перед ее чарами.

Царсина прилегла, подперев рукой щеку.

— Лучше бы он подарил мне бутылку черного вина, которое сделает неотразимым моего Жреца. Оставь амулет, а вино забери себе. Что еще?

— Сын другого шамана подарил моей Жрице кинжал с рукоятью, выточенной из слоновой кости и украшенной янтарем. Он сказал, что хозяина этого кинжала будут охранять боги войны.

— Покажи мне его. Потом. А пока оставь нас с Эрфианом наедине.

— Как будет угодно моей Жрице.

Царсина сделала гостю приглашающий жест, и он опустился на пол напротив нее. Их разделял невысокий стол, на котором, помимо маленькой тарелки с фруктами, стояло знакомое Эрфиану блюдо.

— Ты вернулся быстрее, чем я ожидала, — отметила Жрица, раскладывая камешки в соответствии с правилами игры. — И кто бы мог подумать, что это случится в один из самых кошмарных дней моей жизни.

— Я уверен, придет день — и моя Жрица полюбит своего Жреца.

— Иногда я жалею, что не соблазнила тебя. Меня бы веселили эти воспоминания. Знаешь, что сказала мне мама, когда увела с завтрака? Иногда нужно проиграть бой для того, чтобы выиграть войну. Твой ход, юноша.

Эрфиан передвинул пару камешков и сложил руки перед собой, изучая блюдо.

— Так как же ты оказался здесь вовремя? — заговорила Царсина, делая ответный ход.

— Один из моих друзей сказал мне, что в деревне готовятся к торжеству, моя Жрица.

— Кто он?

— Безликий.

Жрица понимающе улыбнулась.

— Табал. Старый плут. Как он себя чувствует?

— Живет и здравствует. Моя Жрица с ним знакома?

— Разве он тебе не рассказывал?

— Признаться… нет.

— Друзей у него мало, а тех друзей, которые не мечтают его отравить или зарезать во сне, можно пересчитать по пальцам одной руки. Ходи, юноша. Кажется, ты приобрел плохую привычку думать долго.

Эрфиан убрал с блюда несколько камешков. Царсина тут же переместила на их место своих «воинов».