Локенгон шёл медленно, словно волочил за собой груду загубленных им жизней, – его лицо выражало скорее не триумф или одухотворённость, а усталость и, как это ни парадоксально, затаённую злобу: будто у маленького мальчика отняли его любимую игрушку, и он решил отомстить, подсыпав слабительного родителям в кофе или киатцу. Он, казалось, не обращал внимания ни на Воинов Слова, ни на собакоподобных Примитивных, которые не отнимали лица от пола, боясь хозяйского наказания. Медленно и даже с достоинством он переступил порог «Энкратуриуса» и направился прямо к капитану, который понял, что настал его час, и незаметно переместился в центр встречающей делегации, аккуратно отпихнув кока с его «хлебом и солью».

Однако на этом сюрпризы не закончились: прямо за Локенгоном на борт космического корабля взошли три изогнутые фигуры, в которых Андрей сразу признал зрячих. Телепатия оставалась довольно редким явлением в Галактике, но люди, имеющие повышенную чувствительность к человеческим эмоциям и настроениям, встречались довольно часто: стоило лишь немного поискать в трущобах, переполненных наркоманами и любителями понюхать долианскую дурь, как сразу же обнаруживались хоть несколько детей с разной степенью ментальных способностей. Конечно, до настоящих зрячих им было ещё далеко, но некоторые могли определить, врёт человек или нет, а ещё большее количество умели предсказывать дальнейшее поведение той или иной личности. Большинство таких детей шли на воспитание в Касту Зрячих и ВМО (для разных нужд), но некоторых, особенно одарённых, забирал Собор, – по договору о ненападении, подписанному ещё во время войны с цаннами и осады Марса. Никто не знает, что они делали с бедными детьми, но в итоге из них получались отличные ищейки, ментальные считыватели и даже сносные предсказатели. Странно и то, что из всех видов зрячих Собор больше всего интересовался именно провидцами: индивидуумами, которые могли, основываясь на современном состоянии дел и сочетаний фактов, предсказывать все возможные варианты развития событий. Примерно то же самое могла делать и Переменная, но только если свои суждения она основывала на чистой логике (которая отнюдь не всегда срабатывает), то провидцы могут просчитать любой вариант в зависимости от характера или мыслей окружающих их людей. Тот факт, что у Локенгона на службе трое таких, говорил о его высоком и чтимом статусе. Более того, Макаров готов поклясться, что Собор воспитал в них и другие качества, – способность читать мысли и влиять на чужие эмоции, а может быть, даже и телекинез.

Примечательно, что двое из Провидцев оказались девушками: первой уже перевалило лет за пятьдесят, о чём говорили обширные лицевые морщины. Выражение лица её говорило, что она страдала от даунизма, а также она обладала плотным телосложением, будто не один год упражнялась в поднятии тяжёлых штанг. Вторую девушку можно было даже назвать привлекательной, ввиду её стройной точёной фигуры и длинных каштановых волос, которые доходили до самого её пупка, но всё впечатление портили странные провода, торчащие у неё из затылка и заканчивающиеся где-то в области копчика. Это, видимо, было одно из извращенно-хитроумных приспособлений Собора для расширения потенциала зрячих: Андрей не знал, работали они или нет, но вот выглядело всё это излишне неприглядно. Последним за всей процессией волочился невысокого роста парень, явно ещё молодой и совсем недавно взятый Собором на службу: в его узких глазах пока читались остатки сознания, а шёл он уверенно и четко.

Пока капитан рассматривал Провидцев, Локенгон уже успел подойти к нему почти вплотную, и Андрею удалось получше рассмотреть черты его лица. Если бы не кошмарные шрамы, то Лорда-Внемлющего вполне можно было принять за классического дедушку, которого можно встретить в садах Та-Кемета, играющим в шахматы или скраббл. На лице ярко выделялся устрашающих размеров нос, который напоминал то ли саблю, то ли остро заточенную шашку: сложно поверить, что он не делал ни одной пластической операции, чтобы добиться такой его длинны и остроты. Щёки его давно бы обвисли, но были настолько впалыми, что заметны очертания зубов под кожей. Лорд-Внемлющий был выбрит, но всё равно то тут, тот там виднелись затемнения и коротенькие седые волоски. Когда же Локенгон внезапно улыбнулся безгубым ртом, явно соблюдая приветственный этикет, Андрею показалось, что тонкая ниточка пролегла между ушами Лорда-Внемлющего, соединяя их. Не сказать, что глаза Внемлющего выразительны, но в них определённо читались исступлённая фанатичность и лихорадочный блеск. На дальнейшее изучение персоны Локенгона времени не оставалось, и Андрей понял, что пора начинать свою часть представления. Он аккуратно толкнул локтем Летьера, который чуть ли не пускал слюну из разинутого рта, и сам сделал уверенный шаг вперёд, решив, что если уж принимать подобного рода гостей, то принимать их с достоинством. Кок не заставил себя ждать – он довольно быстро оказался прямо перед Локенгоном, протягивая ему сухари и крупные куски соли:

– Глубокоуважаемый Лорд-Внемлющий Локенгон, я от имени всего экипажа приветствую вас на борту военно-разведывательного судна «Энкратуриус» под начальством капитана первого ранга Андрея Макарова. Позвольте преподнести вам хлеб и соль в знак нашей доброй воли и того, что мы готовы будем позаботиться о вас на протяжении всего полёта. – Летьер чуть заметно наклонил голову, не особо понимая, что ещё от него может потребоваться.

– Благодарю… – Голос Локенгона заглушало какое-то специальное устройство: он даже скорее не говорил, а шептал, будто в горле у него застрял некий сторонний предмет. Перед каждым словом он вздыхал так глубоко, словно собирался прямо вот тут, на месте, испустить дух. – Да услышит Он… – Локенгон кивнул одному из Воинов Слова, и тот немедленно подскочил к Летьеру.

Кок не успел даже вздрогнуть, как и сухари, и соль резко бросили на пол прямо в сторону четвероногих питомцев Внемлющего. Те сразу очнулись от оцепенения и с рёвом и причитанием набросились на еду, которую, как видно, они ждали уже давно. На лицах экипажа «Энкратуриуса» читались отвращение и даже гнев, но Макаров понимал, что продолжать нужно в том же духе:

– Лорд Локенгон, – он достаточно уверен в себе, чтобы не запинаться и говорить с небольшим напором, – я рад приветствовать вас на своём судне. Надеюсь, ваше пребывание на Дерисе было достаточно комфортабельным?

– Капитан… – Лорд-Внемлющий медленно сглотнул, – я прибыл сюда… не для того… чтобы… обмениваться любезностями…

«Ах, вот ты какой», – Андрей на протяжении своей жизни привык делить людей на несколько десятков категорий, которые так или иначе помогали ему идентифицировать личность и выработать соответствующую стратегию поведения с ними. Локенгон определённо подходил под категорию «напыщенный дурак» – подобные люди всегда обожают кичиться своим положением и часто намекают, как важна их нынешняя миссия.

– У меня… важное дело…

«Точно», – Макаров ещё раз убедился в точности своей системы.

– Ну-Иль-Як… должен был… уведомить вас… о том… – Он немного помолчал, словно ему требовалось раскочегариться: – О том, что… со мной будет… груз…

– Какого рода груз, лорд Локенгон? – Конечно, никто его не предупреждал, как иначе? – Боюсь, у меня нет полномочий…

– Зато… у меня они… есть. – Он снова сглотнул и на несколько секунд прикрыл глаза. – Груз… чрезвычайно важен… для всей… Веры. Это… мой пленник. Да услышит она… Слово Его…