В пустыне жило множество легенд. Почти каждая обещала несбыточное, маня миражом. «Брехня», — говорил Лаврус после очередной проверки. Порой и выезжать на место не требовалось, достаточно было внимательно изучить россказни очевидцев, но вот троглоды… Их легенда о живительном источнике проверке не поддавалась.

Посланный на поиск отряд вернулся ни с чем.

Следующий просто пропал.

Третий попал в песчаную бурю, и живыми вернулась лишь половина.

Лаврус сдался. Почти.

Но небо услышало его молитвы и подарило шанс. Аргосец, спрашивающий об источнике. Аргосец, который купил троглодку-рабыню. Аргосец, который тайно покидает Хайду.

А еще у Лавруса были одни из самых быстрых верблюдов в Бальяре.

— Тебе не уйти, — улыбнулся, смахивая пылинку с карты, бросил взгляд на бумаги — нет, все ждет до его возвращения. Сейчас важнее добраться до источника троглодов и добыть воды для салгаса.

Надо не забыть подготовить щедрые дары. Дикари их любят. И взять побольше ружей. Дикари их ох как не любят.

— Господин, — простонал Жарк, обтирая мокрой тряпкой красное лицо, — это место точно создали темные духи. Как тут вообще можно жить?

— А здесь и не живут, — ответил Ирлан, — вся жизнь сосредоточена в оазисах. Есть кочевые племена, но они обитают ближе к окраинам пустыни, где климат не столь суров. А здесь, — обвел взглядом бархатные склоны барханов, — лишь дорога.

— Оазисы, — выдохнул тоскливо слуга, пробормотал: — Дожить бы до них и не свариться.

Покосился завистливо на Анди. Та, с гордо выпрямленной спиной, точно вросла в седло. Жарк за эти полдня, пока они углублялись в пустыню, успел проклясть всех и вся, а еще обзавидоваться — с него в семь ручьев текло, а троглодка не потела. Совсем. И, казалось, вообще не замечала жару.

К обеду Жарк был уверен, что заклинание мага работало на всех, кроме него. Дерхи весело носились по песку, игнорируя приготовленные для них повозки. Хозяин о чем-то переговаривался с охранником, рабыня… Та вообще будто на прогулку вышла. И только на нем, Жарке, маг сэкономил. И теперь он, бедняга, маялся от жары, от неудобного седла и потел, потел, потел.

На привале Жарк отправился размяться — после жесткого седла задница по ощущениям стала плоской как сковородка. Еще эта скотина, верблюд, имел дурную привычку резко падать на колени и так же резко вставать, отчего Жарк практически вылетал из седла. А это плавная тряска, от которой тянуло в сон? А удушающая, наваливающаяся жара? Даже шатер, который отдали ему — Анди сразу заявила, что ехать под тряпками не будет — не помогал.

Сразу после того, как их караван оказался окружен барханами, девчонка пересела на свободного верблюда, накрутила на голове тряпку, закрыла нижнюю часть лица — только глаза и блестели, укуталась в толстый халат. Жарк, наоборот, снял с себя все, что только можно, оставшись в тонкой рубашке и тонких штанах. Хотел было и рубашку снять, но наемник бросил, проходя мимо:

— К вечеру начнется жар, тело будет ломить, а к утру кожа слезет чулком.

Жарк подумал и рубашку оставил, однако халат убрал подальше — пусть другие изгаляются. Ему и без халата жарко. Еще и воду нужно экономить…

Пыхтя и проклиная все на свете, взобрался на бархан. Приложил ладонь ко лбу. Окинул взглядом окрестности. Глаз тщетно пытался зацепиться за что-то, но везде было бледно-желто, волнисто и сухо. Над песком дрожал нагретый воздух, отчего казалось, что кто-то невидимый искажает пространство. А где-то за этой воздушной рябью чудилась вода.

Жарк вздохнул. Вспомнил родные зеленые берега Переплюйки. В глазах защипало от тяжелой доли служебной.

— Есть кто на горизонте? — спросил Орикс, вставая рядом. Прошелся взглядом по окрестностям, удовлетворенно кивнул и обронил:

— Чисто ушли, — добавляя: — А то мне не нравилась суета вокруг дома.

А кому она нравилась? — раздраженно подумал Жарк. Дом чуть ли не облепили торговцы и все, как один, проходимцы. Так и норовили подсунуть плохой товар или обмануть с ценой. Жарк столь вымотался за эти дни, что даже похудел. Хорошо, что грабители больше не беспокоили. Да и стража, наконец, взялась за ум. Жарк привык к их топоту за оградой.

— Слушай, как ты дорогу находишь? — спросил у наемника, окидывая взглядом лежащее перед ними песчаное царство, где барханы возвышались, точно спины спящих животных — и везде одна и та же картина, а каждый бархан — копия другого.

Дороги здесь не было. Просто чуть более притоптанный песок под ногами, да редкий мусор, вот и все признаки «пути» и человеческого присутствия. С точки зрения Жарка — эта дорога ничем не отличалась от песка в паре метров от нее.

— А я ее не нахожу, я ее чую, — оскалившись, ответил Орикс и зашагал, проваливаясь, вниз.

Жарк втянул носом воздух. Песок пах жарой. Жарой и его потом.

— Тьфу, — сплюнул, поняв, что его обманули.

Мимо рыжей молнией промчался дерх. Взлетел на верхушку бархана, потом кубарем, поднимая тучи песка, скатился вниз. Следом за ним летели две тени: черная и голубая. Засидевшиеся в городе звери с восторгом восприняли прогулку, активно разминая лапы.