Одного она назвала «львенком». Потом взяла маленького мальчика.

Пигля: У тебя есть еще маленький мальчик?

Она нашла маленького человечка и его жену.

Пигля: Мне нравится этот (мальчик).

Мне пришлось помочь ему сесть. Затем взяла другой паровоз.

Пигля: Я приехала на поезде в Лондон к Винникотту. Я хочу знать, почему черная мама и бабака.

Я: Постараемся разузнать об этом.

На этом я остановился. Она продолжала выбирать игрушки, нашла краснокожего индейца (сделанного из синей пластмассы).

Пигля: У меня нет одного из этих вагончиков.

Она вынимала все игрушки, укладывая их рядами.

Пигля: Интересно, что это такое. У тебя есть лодки? Не могу найти ничего такого, на что бы вот этому сесть [о пластмассовой сидящей фигурке]. Винникотту не быть малышкой; быть ему Винникоттом. Да, это меня и напугало. Не будь больше малышкой.

Она явно подумывала о том, чтобы повторить ту игру, в которую играли в прошлый раз.

Пигля: Можно я высыплю все из ведерка?

Я: Да. Так вот малышку тошнило, когда Винникотт был малышкой.

Потом она заговорила о грузовике, в который можно было бы сложить игрушки. Потом о другом поезде. Она взяла два похожих вагончика, сравнила их и поставила рядом.

Я: Не то, что Пигля и малышка, потому что Пигля больше малышки.

Она разложила много игрушек рядышком и продолжала:

Пигля: Что это? Паровоз. Я приехала на такси. Ты ездил на такси? Два такси. К Винникотту. Работать с Винникоттом.

Затем она попыталась заставить меня надуть шарик, который, я думаю, она оставила у меня, когда приезжала первый раз. У меня это не очень получалось. Она потерла шарик в руках, показала мне свою застежку-молнию и сказала: «Вверх и опять вниз». Она опять попросила меня надуть шарик. Сказала, что у нее есть ручка, что, возможно, звучало как намек (хотя и единственный) на то, что я писал карандашом, ведя свои записи. Потом она нашла в одной коробке двух маленьких зверюшек и захотела найти собачку; принялась искать. Игрушки нигде не было видно, но она с прошлого раза помнила о двух больших мягких зверюшках. Она усадила их рядышком, а потом столкнула на пол (она называла их обеих собачками, хотя вторая игрушка была олененком).

Пигля: Одна собачка была сердитая.

Обе собачки собирались встречать поезд, и она безжалостно плюхнула их на пол.

Пигля: У тебя еще есть собачка?

Я: Нет.

Пигля пошла показать папе три вагончика от поезда. Она стала рассказывать ему что-то о разных цветах, а потом бросила игрушки и заявила: «Это поезд бросает». Она показывала, что это было преднамеренное действие, обозначавшее испражнение. Затем Пигля подошла ко мне и попыталась затиснуть маленького человечка и женщину в вагончик.

Пигля: Слишком большие, не влезают. Когда-нибудь надо найти маленького человечка.

Я: Малышку-мальчишку вместо папы?

Она пошла к отцу и принялась донимать его, а я отдернул занавес, который его скрывал, и таким образом он стал более причастен к игровой ситуации. Отец (зная, что ему придется пережить напряженный момент) снял пальто. Пигля забралась прямо ему на голову, а он ее поддерживал (так возобновилась игра прошлого раза).

Пигля: Я буду малышкой. Я хочу быть бр-ы-ы-ых.

Это, как я узнал, означало фекалии. (Отец сказал, что Сусанна играла в такую игру, когда он держал ее над своей головой, Пиглю это очень заинтриговало, и она часто развлекалась, подражая маленькой. Она как бы опровергала тот факт, что для такой игры она все-таки была тяжеловата).

Пигля: Я — Пигля.

Постепенно она стала рождаться, сползая на пол между папиных ног.

Пигля (мне): Ты не можешь быть малышкой, потому что меня это очень пугает.

Каким-то образом ей удавалось владеть ситуацией так, что она была не вовлечена, а играла в нее. В прошлый раз она была вовлечена. В конце концов я сказал: «Мне быть сердитой Пиглей?» Она ответила: «Ну сердись сразу». Я рассердился и опрокинул игрушки. Она подошла и все их подобрала.

Пигля: Ты на что злишься?