Я опустила глаза и шикнула на мизаура, продолжавшего бесстыдно хрустеть у меня в ногах. Пакостник мохнатый!

Что мы за сегодня усвоили?

Лично я – что мне в присутствии хитанца становится слишком жарко. Душно. Грудь распирает, дыхание сбивается. Шею саднит, пятая точка ноет.

А все потому, что он смотрит на меня, как будто владеет тайной, в которую меня забыли посвятить. Неприятное, тревожное ощущение.

Глава 12

Глава 12

Из открытого всем анжарским ветрам корпуса магической практики хорошо просматривался опустевший полигон.

Звездносвод окрасился темно-синим. Стихийники, потрепанные пульсарами, устало возвращались в здание академии. Притулившись к квадратным колоннам и ловя ртами вечерний воздух, пахнущий сыростью, мы с Риссой дожидались Тейку.

– Смотри-ка, Граймс вернулся, – подруга ткнула пальчиком в темноту, из которой едва проступали очертания ворот. – Как думаешь, он раздобыл в Хитане снадобье для Мюблиума?

Я поерзала на каменном ограждении и с опаской перевесилась, устремляя взгляд вдаль. И правда, Граймс нервно семенил по усыпанной листвой дорожке, на ходу приглаживая непослушную темно-медную шевелюру. Настолько темную, что казавшуюся черной, когда он не попадал в потоки фонарного света.

– Осторожнее. Свалишься – загремишь к Граймсу в первых рядах, – предупредила Тейка, появляясь за нашими спинами.

– А я и так загремлю. Может, если больно упаду, он хотя бы издеваться не станет? – протянула без особой надежды в голосе.

– Это вряд ли, – Тейка присела рядом и призналась со вздохом, потирая ссадину на щеке: – Я сегодня снова провалила бой на ледяных кинжалах. Лети меня отделала, как младенца.

Она потерла руки и принялась тренировать ледяное плетение. Кружева «быстрой заморозки» растеклись между тонких пальцев, струясь серебристыми потоками. На ее ладошке рождался слабо заметный узор: цветок о восьми лепестках, искрящийся серебряной пылью.

– Скорее бы уже сдать экзамен на сирру, – бормотала Галлатея, сосредоточенно выводя пальцами завитки.

Работа со стихийными потоками требовала максимальной концентрации. Одно неловкое движение – и мы все тут сосульками покроемся. Так что Фидж предусмотрительно забрался под мою юбку и… да, теперь оттуда чем-то хрустел. Надеюсь, не каблуками неудобных туфель. Прошлую пару он бесстыдно сгрыз, в чем до сих пор не признался.

В голову бессовестно и без какого-либо предупреждения вползали тягучие, щекотные мысли о мастере проклятий. И о предстоящей диагностике, на которую этот квахар в парадном облачении намерен был заявиться.

А мне от одних воспоминаний о его цепком черном взгляде дурнело! И еще о своем, вечно падающем то на загорелые руки, то на сильные пальцы… Вот точно такие, какими удобно оставлять синяки на тонкой девичьей коже. Особенно, если нахально забраться под сорочку, усилив… кхм… тактильный контакт.

Тьма! Слишком много неловкостей для первого дня учебы. И все, за каким-то гхарром, связаны с проклятым Рэдхэйвеном.

Закралась идея добровольно сдаться Граймсу этим же вечером, чтобы он меня без свидетелей ощупал. Плохая затея, к Варху не ходи. Потому что быть ощупанной Граймсом поздним вечером и без свидетелей – куда хуже, чем быть просто ощупанной при свете дня. На такую глупость решится только отчаявшийся. Или попросту спятивший.

А если учесть, что, судя по отметинам, меня и так всю неделю ощупывали с максимальным усердием… И это может некстати вскрыться на диагностике… Да я лучше в спонтанный портал провалюсь, чем на своих двоих в целительский корпус притопаю!

Давно, в детстве, это было моим самым сильным страхом – ухнуться в межмировую воронку и очутиться Варх знает где. Прямо как та девочка с Сеймура, бежавшая за мизауром. Наверняка мама специально рассказала страшную байку, чтобы навсегда отбить желание путешествовать.

Но сейчас, намертво застрявшая мыслями в черных глазах и сильных пальцах, я полагала это не самым паршивым вариантом. В конце концов, меня может выплюнуть на Саци. А там – океаны зеленые, птицы райские, кулинарные изыски со всего света и вот это все, запредельно дорогое, курортное…

Не то, что здесь – синяки, глаза и пальцы. Пальцы, глаза и синяки. И полнейшее беспамятство по этому поводу.

– Эв, ты чего? – Тейка схлопнула на ладони ледяной цветок и пихнула меня в плечо.

Я отрешенно проморгалась и перестала глазеть в черноту под собой. Всунулась обратно за ограждение.