– Но это тот парень, о котором я действительно хочу узнать больше, - продолжил Харахап. Пожарный Дозор вопросительно мигнул, и он посмотрел вниз. Пальцы кота дрогнули, и Харахап усмехнулся.
– Я хочу узнать больше, потому что, если он не сторожевой пес, я зря потратил свою жизнь, - сказал он древесному коту.
– Я видел многих из них, и он далеко не так хорош в этом, как большинство из них. Во всяком случае, если часть его работы состоит в том, чтобы быть ненавязчивым.

– Зачем Макбрайду сторожевой пес?
– задумалась Кабвеза.
– На данный момент ему ничего не угрожает.
– Она взглянула на отметку времени.
– Эта запись была сделана за двадцать шесть часов до того, как мы захватили станцию Балческу. К тому времени, как мы добрались сюда, он мог бы уехать либо на "Принце Санджате", либо на "Луиджи Пиранделло". И как только мы добрались сюда, никакой телохранитель все равно не смог бы им помочь.

– Я сказал "сторожевой пес", а не "телохранитель", - ответил Харахап, снова уставившись на дисплей.
– Он не является охранником. Причина, по которой он наблюдает за Макбрайдом и остальными, заключается в том, чтобы убедиться, что они не попадут в плен... или не попытаются сбежать самостоятельно. И я готов поспорить, мы только что узнали, что случилось с "Луиджи Пиранделло" и захватившим его катером.
– Он кивнул на дисплей.
– Этот человек - или кто-то еще, похожий на него, - был на борту "Луиджи Пиранделло". Как только он понял, что захват неизбежен, он взорвал корабль и забрал с собой ваших космопехотинцев.

Кабвеза нахмурилась, потирая подбородок кончиком указательного пальца.

– Но был ли Макбрайд на борту, когда он это сделал?
– спросила она.

– Не знаю. Давайте посмотрим, сможем ли мы это выяснить.

Он потянулся мимо нее к ее пульту и поднял бровь, глядя на нее. Она поморщилась, но тоже откинулась назад и кивнула в знак согласия, затем наблюдала, как он вводит другую команду.

Это заняло некоторое время, и рейтинг узнаваемости был не таким твердым, но 87,4% было более чем достаточно для Дэмиена Харахапа. Особенно, когда единственной причиной, по которой рейтинг был немного занижен, было то, что снимки были сделаны сзади, показывая лишь частичный профиль, когда люди поднимались на борт корабля для отправки. Рейтинг Чартерис был немного лучше - 91,1%, - хотя она стояла в другой очереди на посадку.

– Хорошо, - сказал Харахап.
– Захария Макбрайд покинул систему на борту "Принца Санджаты". А Лайзе Чартерис не повезло оказаться на борту "Луиджи Пиранделло". Так что теперь ее реальный статус соответствует официальному. Мертва, как дверной гвоздь.

– Это немного холодновато, тебе не кажется?
– спросила Кабвеза, и он пожал плечами.

– Никто из нас ничего не может сделать, чтобы изменить то, что случилось с ней на данный момент, - сказал он, все еще глядя на изображение Макбрайда.
– И она работала на организацию, которая убила одному богу известно, сколько невинных свидетелей, освещавших ее исчезновение. В свое время я проводил операции с "сопутствующим ущербом", но не таким большим. Так что немного трудно вызвать к ней большое сочувствие. Мне гораздо больше жаль других пассажиров и ваших космопехотинцев, подполковник.

– Верно, - согласилась она с кивком.
– Определенно, в этом есть смысл.

Харахап и Инди стояли, глядя сквозь кристаллопластовую стену зала вылета, ожидая, пока их курьерский катер соединится с посадочной трубой. Смотреть было особо не на что. Планета под ними, Дебрецен, была такой же унылой и неописуемой, как и станция, которая вращалась вокруг нее, и Пожарный Дозор предпочел вздремнуть на одном из многочисленных незанятых мест в зале ожидания вместо того, чтобы наблюдать за тем, как вообще ничего не происходит.

Но Харахап на самом деле тоже не смотрел на планету. Он смотрел на звездные поля за ним.

– Интересно, где сейчас Макбрайд?
– сказал Инди.

– Не знаю, - ответил Дэмиен.
– И это большая галактика. Но когда-нибудь я намерен это выяснить.

Мелкая деталь. Мы оба космопехотинцы. Однажды космопехотинец - всегда космопехотинец. Мы обязательно отлично поладим.

Курьерский катер "Чарлз Дэвенпорт"

Система Гальтон

Курьерский катер с полосным приводом неуклонно снижал скорость по направлению к сердцу системы Гальтон.

Первичная звезда была типа K5v с шестью планетами и двумя поясами астероидов. Три самые внутренние планеты ни для кого не представляли особого интереса, но Гальтон-IV, известная своим обитателям как Чермак, была похожим на Землю миром. Ее поверхностная гравитация была примерно на двадцать процентов больше, чем у Старой Земли, что создавало атмосферу немного более плотную, чем на месте рождения человечества, и она находилась всего в шести световых минутах от первичной звезды, что давало ей год длиной всего в половину стандартного. С другой стороны, ее размер и низкая скорость вращения создавали "день" продолжительностью более шестидесяти семи часов. Это было... неудобно долго, поэтому чермакиане разделили его на две несколько более управляемые тридцатитрехчасовые "дневные половины", разделенные семидесятисемиминутным перерывом.

Сочетание этого долгого дня и сильной гравитации объясняло, почему многие жители системы предпочитали жить в других местах, хотя на Чермаке действительно были впечатляющие пейзажи, а серфинг и парусный спорт, которые можно было найти на островах Сэнгер в Атлантическом океане, нужно было испытать на себе, чтобы поверить.

Конечно, девяносто девяти процентам всех жителей Чермака было запрещено когда-либо ступать на эти острова... за исключением должностей прислуги и под пристальным наблюдением.