Патриотизм – ещё одно вымышленное понятие, орудие в злых руках. Если ты не любишь свою страну, ты пария, презренный. На тебя косо смотрят, в тебя плюют на улицах. Но человек не рождается с чувством патриотизма. Изначально он умеет любить, своих родителей и всё, что ему дорого, изначально он умеет ненавидеть то, что ему не нравится. Человеку не дано от природы любить кусок территории, на котором он родился. Поэтому ему с детства прививают любовь к родине, чтобы превратить его в солдата, верного несуществующим идеалам.

Ослеплённые с детства болванчики убивают и гибнут за правое дело, которое является лишь прихотью высших чинов, таких же людей со своей жадной волей. Солдаты с промытым сознанием верят, что люди у власти всегда знают, как поступить правильно и делают это на благо страны. Однако нередко правители проливают литры крови «своих людей» ради смещения границ на картах, ресурсы или просто чтобы войти в историю.

Разве обязан человек умирать за это? Обязан ли он ненавидеть того, кто живёт на другом континенте, считая свою нацию выше остальных? Создавая первых людей, Господь не задумывал подобных делений и территориальных привязок. Это сделали люди. Те, кто алчен, и те, кто глуп.

Нет. Изначальная задумка была другой. Она была проще. Потому что существует только две стороны, хорошие и плохие. Те, кто выступает за истину, за добро и своих близких должны были объединиться и бросить вызов тем, кто использует других в собственных злых целях. Но глядя на то, как вы зачастую ненавидите не тех, я могу сделать вывод, что зло побеждает.

А причина тому вновь человеческий эгоизм. Управляя изощрённым сознанием, он способен на ужасные вещи. Думаешь, добравшись до самой вершины, ты имеешь право решать за других? Считаешь, что можешь решать, как им жить и умирать? Что ж, на Высшем суде твои власть и влияние тебе не помогут. Ты увидишь. Я покажу тебе, как легко всё разрушить. И спасти тем самым миллионы жизней.

***

– Я успел перекинуться парой слов с комиссаром перед тем, как мы уехали, – сказал Виктор. – О наших полицейских. Ситуация неутешительная.

– В нашем полку убыло? – спросил Лиам, присматриваясь к номерам домов, мимо которых они проезжали.

– Состав сократился почти вдвое, а может и больше. Пока ещё собрали не всех оставшихся, чтобы их сосчитать. Кто-то бастует. Другие забирают свои семьи и покидают город. А третьи, вероятно, тоже пропали бесследно

– Хреново всё это. Да и нам трудно сохранять позитивный настрой при таком положении.

– Вон смотри, 114-й номер, – Стабс указал на небольшой двухэтажный дом на левой стороне улицы.

Лиам подъехал ближе и притормозил.

– Ты уверен, что хочешь сделать это? – спросил Виктор. – Вломиться туда без ордера.

– Брось дрейфить, Вик. Почувствуй себя крутым детективом, который постоянно нарушает правила.

Установить личность убитого удалось ещё до обеда. К счастью, его отпечатки пальцев нашлись в общей базе данных. Жертвой оказался Грегор Филлипс, проживавший в этом городе с 2008-го года.

– Он переехал сюда за несколько месяцев до второй волны убийств, – сказал Лиам, – это точно наш клиент.

На получение ордера на обыск потребовался бы ещё целый рабочий день, а может и больше, поэтому детектив Котч решили переступить через правила.

– Знаешь, – сказал Лиам, когда они шли через двор к входной двери, – в чрезвычайном положении тоже есть свои плюсы. Наши руки практически развязаны, грёбанная бюрократия не мешает выполнять работу.

– Будем надеяться, что мы здесь не зря нарушаем закон. Когда твоё «чрезвычайное положение» закончится, как это обычно бывает, объявится какой-нибудь недовольный родственник и обвинит нас в превышении полномочий, – они остановились у белой закрытой двери. – Кстати, как мы туда попадём?

Лиам улыбнулся и протянул Виктору отмычку:

– Ты же ведь делал это раньше. Давай, не стесняйся. Все же знают, что ты лучший взломщик в нашем отделе.

Стабс посмотрел на напарника уставшим смиренным взглядом. Затем взял отмычку из его рук и принялся ковыряться в замке.

– Что со стариком? Он всё ещё сидит у нас в камере, если ты не забыл.

– Я сегодня позвонил в пару мест, пока нам искали адрес Филлипса, – Лиам скрестил руки на груди и прислонился к стене. – Местный приют для душевнобольных сейчас никого не принимает даже под угрозой смерти. Дом престарелых отказался брать человека без документов. Вечером попробую дозвониться до приюта округа. Но если и они откажут, завтра утром придётся вернуть старика на улицу.

– Печально, но что мы можем поделать. Наша тюрьма не ночлежка для бездомных, – Виктор чуть надавил на замочную скважину и потянул дверь на себя. – Готово.

– Талант не пропьёшь. – Котч первым вошёл в дом. – Будь у нас побольше парней, справились бы за полчаса. А вдвоём можем и до вечера провозиться.

– Давай сначала просто осмотримся. – Виктор прикрыл за собой дверь, чтобы не привлекать внимание соседей, если таковые ещё остались на этой улице.

Они разделились. Виктор отправился на кухню. Внутри дом выглядел вполне прилично и даже уютно. Хозяин держал его в полнейшей чистоте. Нечасто можно встретить одинокого мужчину, в чьём доме царит такой порядок. Ни пыли, ни грязной посуды в раковине, а все вещи находятся на своих местах.