— Какие здесь дела… Всё на виду. Вон трактора стоят, а пахать все равно не на чем. Машины не на ходу… Да что говорить — совсем плохие дела. Дальше некуда… — грустно вздохнул он.

— А все-таки люди работают — значит, что-то все же делается?

— Какая-то работа всегда есть. Нет главного — запчастей. То, что было, использовали, а теперь взять их неоткуда.

— Понимаю, что положение тяжелое, и все-таки надо искать выход.

Кубанов пригласил Мегудина в небольшую комнатку — кабинет. Там и продолжалась их беседа, затянувшаяся допоздна. Мегудин дотошно выспрашивал обо всем, вникал в такие подробности, которые, казалось, не имели никакого отношения к делу.

Под конец он неожиданно спросил:

— А то, что на дворе, под снегом, вы не пробовали посмотреть?

Василий Кубанов удивился:

— Так это же совершенно проржавевший хлам, из него не то что трактор починить — керосинку не соберешь…

— Керосинки нам и не нужно собирать, ими поле не вспашешь, а посмотреть все же надо, и внимательно. Может, в этой куче какое-то жемчужное зерно найдем, все бывает…

Кубанов пожал плечами:

— Думаю, что напрасный труд. Мы уже искали…

— Надо еще раз посмотреть, — твердо сказал Мегудин. И вдруг добавил: — Я собираюсь тут жить. Если будем работать, как на военных заводах — день и ночь, без простоя, — дело можно будет наладить. Я — оптимист. Только так нужно сейчас работать…

Эта уверенность начала передаваться и Василию, и он невольно подумал: «А может, действительно что-то получится. Чем черт не шутит?» Но вслух нерешительно спросил:

— А с чего мы начнем?

— Об этом вместе подумаем. Вы какое-то время здесь работали, знаете обстановку, людей, технику. С чего вы предлагаете начать?

Подумав, Василий развел руками:

— Я уже сказал, что мы пробовали и так и этак, и у нас ничего не получается. Не знаю…

— Для начала попросил бы вас составить список, какому трактору, какой машине чего не хватает.

— А зачем? Все равно нечем ремонтировать, — твердил свое Кубанов. — Мы составляли такие списки…

— Вот и принесите.

Настойчивость Мегудина поколебала предубежденность Василия, думавшего, что дела в МТС поправить невозможно.

— Хорошо, я постараюсь найти эти списки, — сказал Кубанов, прощаясь.

Утром, до прихода рабочих, Мегудин разжег костер и, время от времени грея над ним руки, стал осматривать трактора.

К приходу людей он уже установил, чего не хватает двум машинам, и записал в своем блокноте.

Пришел понурый Василий Кубанов и виновато признался:

— А я список нужных запчастей не нашел. Проверяли-проверяли, записывали-записывали, решили, что дело безнадежное, и, наверное, выбросили… — Вчерашний пыл Василия уже иссяк.

— Тогда придется начать все сначала, — решительно сказал Мегудин.

Подошел механик и вяло стал доказывать, что это дело пустое… Мрачно пошутил:

— Все равно к туловищу коня хвост осла и голову верблюда не привинтишь.

— Ничего, и хвост и голову разыщем… Хлам иногда полезен бывает. — Илья Абрамович понимал, что без веры в успех дело с места не сдвинется.

Постепенно ледок отношений таял, людей начал охватывать азарт.

Напряженная работа отвлекала Мегудина от грустных мыслей о пропавшей семье. К розыскам подключился секретарь райкома, тот по своим каналам пытался сделать все возможное. Роман Вячеславович звонил Мегудину каждый день, справлялся о работе, но пока ничего утешительного не слышал. Ответ был один: «Проверяем, ремонтировать пока нечем».

И все-таки из кучи хлама, из-под снега постепенно извлекались кое-какие детали. Их с большим трудом очищали от ржавчины и с невероятным упорством приспосабливали к некогда мощным, но теперь похожим на скелеты машинам. Незаметно эти скелеты обрастали мясом.

В мастерской изготавливали коленчатые валы, точили шестеренки. Работали день и ночь.

Так прошло несколько недель, и в один счастливый день выяснилось: один трактор на ходу!

Это была не полная победа, но очень важный сдвиг.

Рабочие мастерской ликовали. Даже выпили по глотку спирта из алюминиевой кружки — как на фронте. Мегудина качали, а когда он встал на ноги, скрывая улыбку, спросил у механика Порфирия Лукича:

— Ну как, хвост и голова на месте? Все же привинтили?

Все рассмеялись.

Мотор гудел ровно. Сначала Мегудин, а затем Порфирий Лукич и Василий сделали во дворе по кругу. За рокотом мотора никто не услышал, как подъехал старенький «виллис» секретаря райкома. Секретарь в меховой куртке и старой шапке-ушанке вышел из машины и восторженно смотрел на чудо.