— Когда я приехал сюда, мне в райкоме дали номер в гостинице, я там только ночь переночевал и больше туда не заходил… Пришлось из металлолома собирать трактора, некогда было ни спать, ни отдыхать. Где попало прикорну на часок, и опять работа. Об отдыхе и речи не могло быть.

— Я так и знала, что у тебя нет покоя ни днем ни ночью. Если так и дальше будет, то ты опять скоро свалишься. Не забывай, что тебя только недавно выписали из госпиталя. Хорошо еще, что пришел вызов и я смогла к тебе приехать.

— Молодец, Лизуха, что не тянула с отъездом!

Глянув в нежные, искрящиеся теплотой глаза мужа, Лиза смутилась. Она перевела взгляд на детей, открыла сумку, вынула оттуда две лепешки и дала их малышам.

Подошел шофер.

— Роман Вячеславович велел мне отвезти ваших гостей в гостиницу и помочь им устроиться, — сказал он Илье Абрамовичу. — Ну что, поедем? Мне хотелось бы поскорее вернуться в райком, может быть, я там понадоблюсь.

— Подожди немного, мы тебя долго не задержим. Уж больно в гостиницу их везти не хочется. Лучше сразу найдем какую-нибудь квартиру…

— Тогда, если хотите, я пока отвезу их в райкомовскую столовую. Они, наверное, голодны, пусть немного перекусят.

— Да, детишек неплохо бы накормить, — согласилась Лиза, — тем более что они горячего давно не ели.

Илье Абрамовичу не терпелось узнать, как ей жилось это время, знает ли она что-нибудь о родных и близких. Но он решил прежде всего поселить их где-то, накормить и дать отдохнуть малышам и старался пока не расспрашивать Лизу. Но она, словно поняв это, сказала, показывая на детей:

— Так похудели, просто косточки просвечиваются. Ты себе представить не можешь, как тяжело они болели, я их едва выходила. Трудно передать, сколько я вынесла за это время. Но хорошо, что мы наконец вместе. Сколько я провела бессонных ночей, думая, уцелел ли ты после той страшной бомбежки, когда мы расстались.

Вошел Василий. Узнав о приезде семьи Ильи Абрамовича, он решил, что надо помочь им устроиться.

Илья Абрамович познакомил Василия с Лизой. Василий нежно погладил по головкам детишек:

— Ну и орлы!

— Хороши орлы… едва живы, — вздохнула Лиза.

— Ничего, отдохнут с дороги, быстро поправятся.

— Хочу сначала в столовую их свозить, пусть поедят, а потом насчет квартиры подумаем, — сказал Илья Абрамович. — Я жил по-холостяцки, не успел ничего запасти, даже некогда было паек получить.

— Сейчас мы все устроим. — Немного подумав, Василий предложил: — Знаете что, Илья Абрамович. Я хочу пригласить ваших гостей к моей матери. Дом у нее просторный, живет она со снохой и ребенком, брат на фронте… Мама угостит вас обедом. Она быстро его сготовит. Если понравится, там и останетесь.

— Ну что ж, если это удобно, — согласился Илья Абрамович. — Думаю, что там будет лучше, чем в гостинице.

Шофер и Вася погрузили вещи, Лиза и Илья Абрамович взяли на руки детей, и они поехали.

Авдотья Прохоровна — мать Василия — радушно встретила Мегудиных. Она устроила их в большой светлой комнате с двумя кроватями, столом, стульями, шкафом и зеркалом. Пока Лиза распаковывала вещи, хозяйка принесла детишкам по стакану парного молока и сразу же отправилась хлопотать насчет обеда для гостей. Лиза с детьми прилегли отдохнуть. Немного подремав, она встала, поправила одеяла у спящих детей и пошла на кухню помочь Авдотье Прохоровне. В печке уже варились ароматные щи, а на большой чугунной сковородке румянилась картошка со свининой. Авдотья Прохоровна тем временем перемывала посуду, которая давно не извлекалась из шкафа. После смерти хозяина их семья жила уединенно, да и время было тяжелое, не до гостей.

Пока Авдотья Прохоровна с Лизой накрывали на стол, пришел Василий. По заданию Ильи Абрамовича он побывал в МТС и по пути захватил итээровский паек. Выложив на стол продукты, он подмигнул матери и извлек из кармана бутылку водки. Авдотья Прохоровна и ее гости уселись за стол. Василий наполнил стопки и предложил выпить за семью Мегудиных. После второго тоста обычно грустная, тоскующая по сыну, ушедшему на фронт, Авдотья Прохоровна немного захмелела и затянула песню:

Илья Абрамович, Лиза и Василий подхватили ее. И все же в этом хоре выделялся сильный голос Авдотьи Прохоровны, которая еще задолго до войны славилась на весь район как лучшая исполнительница русских народных песен. Знала она их очень много. Пели и другие песни. Никто сразу не заметил, как в комнату вошла сноха Авдотьи Прохоровны — Клава, белокурая статная женщина, работающая бригадиром животноводческой бригады. Василий представил ее гостям. Клава приветливо поздоровалась с Мегудиными и села за стол. Василий разлил по стопкам остатки водки. В последний раз выпив и закусив, Илья Абрамович и Василий поспешили в МТС. Хозяйка вместе со снохой не спеша принялись убирать со стола. Лиза, хотя и чувствовала усталость, помогала перемывать посуду. Узнав, что их гостья — зоотехник, Клава заметно оживилась, стала рассказывать о делах своей фермы, жаловаться на трудности. А они были немалые. Зоотехник в первые дни войны ушел на фронт, и на весь район остался лишь один старик ветеринар. Удивительно даже, как только он держится, ведь работы невпроворот. То в один колхоз надо заехать, то в другой… А на ферме иной раз и посоветоваться не с кем, как обеспечить надлежащий уход за скотом, как кормить его и лечить… Лиза внимательно выслушала Клаву.