– О!

– То есть, матерью наследника является другая женщина, что совершенно недопустимо. Но когда родовая магия этого ребёнка признает, а она признает, ведь в нём кровь Аламьенов, то протестовать уже будет поздно. Поэтому подданные волнуются и требуют предъявить им беременную герцогиню.

– И? – мрачно спросил герцог. – Нам идти на поводу у кучки аристократов? У бастарда не будет родовой магии. Это как минимум. Выдать его за законного наследника – большего бреда я не слышал!

– Эта кучка аристократов, в будущем окружение вашего наследника, Варийский. Игнорировать её мнение, конечно, можно, но недальновидно. Полагаю, никто из вас не желает, чтобы вашему первенцу пришлось всю жизнь доказывать, что он не бастард? Тебе ли, Демьен, не знать, что люди мало обращают внимания на достоверность слухов, их больше привлекает возможность перемыть кости, особенно, если этот несчастный занимает более высокое положение, чем они сами. Часто хватает одного неосторожного слова, чтобы испортить человеку жизнь.

– Что мы должны сделать? – спросила Дениз, стиснув руки.

– Перейти в Империю и показаться во дворце. Один вечер, Ваша светлость! Всего один вечер, причём, можете не задерживаться дольше, чем на тридцать минут. А после – возвращайтесь сюда и спокойно ждите рождения наследника.

– Ваше величество, мы увезли миледи, опасаясь за её жизнь! Это сработало, но расслабляться рано. Я считаю, что возвращаться до родов крайне неразумно. В конце концов, всегда можно будет провести магическое освидетельствование, которое покажет, кто мать малыша, - запротестовал герцог. – Я против того, чтобы моя жена появлялась в Империи до рождения ребёнка.

– Мы ненадолго, Демьен, - тихо произнесла Дениз. – Его величество прав – у недоброжелателей не должно быть повода для сомнений в законности происхождения наследника рода! За это время – полчаса во дворце – ничего не успеет случиться! Мы возьмём с собой обоих целителей, я не буду пить и есть во дворце, и не отпущу твою руку.

– Почти убедили, - произнёс герцог и вздохнул, тщетно пытаясь скрыть беспокойство. – Но на полчаса я не согласен, хватит и десяти минут. И охрана…

– Охрана будет на высшем уровне! – заверил император. – К вам никто близко не подойдёт, все и на расстоянии прекрасно увидят не только изменения в фигуре миледи, но и отпечаток на её ауре. После этого больше никто не посмеет сомневаться, что не вы мать наследника.

– Когда?

– Завтра к вечеру. Я соберу всех глав родов. Скажем, за два часа до захода Светила?

– Не нравится мне всё это, - буркнул Демьен.

– Десять минут на визит, - негромко произнесла герцогиня. – Ради нашего малыша, Дем! Мы пожалеем, если не сделаем это!

– Главное, чтобы не пришлось жалеть, что мы это сделали, - ответил герцог.

Глава 22

Дорен смотрел в окно на племянников, которые взапуски носились по лужайке за шустрым щенком.

Сколько было детского счастья, когда он подарил им эту собачонку! Взрослые не умеют радоваться так искреннее и всем сердцем. Выросли и разучились, выжгли из себя эту способность… А жаль!

Его племянники совсем ещё дети – Дьеру всего десять, Дени шесть. Может быть и хорошо, что брат почти не уделял им внимания? Не успел испортить, вложить им в головы своё извращённое представление о вседозволенности. В любом случае, теперь он с мальчиков глаз не спустит, даже приказал перевезти их во дворец и выделить им покои рядом с его собственными. Конечно, от детей шум и суета, но именно это и не даёт ему впасть в отчаянье.

Когда он рылся в манускриптах, надеясь помочь Варийскому, или – что лукавить? – в первую очередь желая сберечь воздушницу для Империи, то случайно нашёл условие, как снять с рода Торель проклятье. Вроде бы радостная новость, но ему хочется на стенку лезть, потому что условие это невыполнимое и, оказывается, тесно переплетенное с проклятьем рода ди Аламьен!

Особенно громкий взрыв смеха донёсся с улицы, и император подался вперёд, чтобы получше рассмотреть, что там происходит.

Дети поймали собаку, и теперь втроём катались по траве, одинаково счастливые и чумазые. О, ну конечно, вон уже бегут няньки и гувернёр старшего принца. Сейчас мальчишек отчитают, собаку отправят на скотный двор, а детей засунут в лохани, где отдраят до скрипа.

Подавшись порыву, Его величество торопливо сотворил и отправил пару вестников, а потом наблюдал в окно, как нянька младшего принца и гувернёр старшего читали его послания. Затем оба переглянулись, перевели взгляды на окна императорского этажа и оставили принцев в покое.

Вот и хорошо, вот и правильно! Если мальчиков оберегать от жизни, то как они научатся её ценить? Если не ушибаться, не падать, то как узнаешь, что это больно? Если не иметь возможности иногда испачкаться, то как полюбить чистоту? И если лишить детей удовольствий, то, став взрослыми, они совсем разучатся радоваться.

Пока малы, пусть побудут просто детьми, а наследными принцами они ещё успеют намучиться! Во дворце только стены не напоминают им по сорок раз на дню, что ждёт детей впереди, как они должны себя вести, чтобы не опозорить род, и как сильно огорчится император, если они его разочаруют. А детям нужны просто любовь и внимание! Жаль, что он не вмешался раньше… И хорошо, что Клара под предлогом скорби по безвременно погибшему мужу полностью отгородилась от сыновей. Дескать, ей больно видеть эти копии супруга! Отправил её с глаз подальше и выдохнул с облегчением: дура, как все женщины!!!