Трое людей и какой-то соплеменник были на его спине, но они позволяли зверю вести большую часть боя, и Растар мог понять почему. Зверь ворвался в боманов, как бедняк на праздничном пиру, атакуя со всей свирепостью пагатара, когда он бодал и топтал свой путь сквозь варваров.

Казалось, он мог отличить друга от врага, когда осторожно переступил через упавшего северянина, каким-то образом умудрившись не раздавить его в процессе. Или, возможно, это был водитель. Казалось, он управлял зверем только коленями и голосом, выкрикивая команды на какой-то тарабарщине и ведя шквальный огонь из пистолета, от которого у принца расширились глаза даже в разгар битвы. Растар любил пистолеты, особенно потому, что он мог стрелять практически одновременно всеми четырьмя руками. Но проблема с ними заключалась в том, что у них был только один выстрел на ствол. У него было двенадцать двуствольных пистолетов, разбросанных по его сбруе и снаряжению, и на данный момент каждый из них был разряжен.

Этот пистолет, однако, выплевывал выстрел за выстрелом. Его боеприпасы казались безграничными, но затем он увидел, как всадник на мгновение остановился, вставил контейнер в рукоятку, а затем снова начал стрелять. Так легко! В одно мгновение оружие было перезаряжено. С таким пистолетом он мог бы пропахать боманов, как коса ячменный рис!

Он убил еще одного варвара почти рассеянно, наклонившись в сторону, чтобы перерезать ублюдку шею двумя острыми как бритва саблями в своих ложных руках. С таким же успехом он мог бы даже не беспокоиться; боманы бежали.

Он помахал Хоналу, который в ответ поднял окровавленную саблю и приказал своей роте броситься в погоню. Конный отряд циванов втопчет врага в землю; если к наступлению темноты кто-то из боманов останется в живых, это будет сюрпризом.

Теперь нужно пойти поторговаться с этими "людьми". Несмотря на свои уверенные слова, сказанные Хоналу, Растар был далек от уверенности, что сделка действительно может быть заключена, но, по крайней мере, теперь он мог торговаться, имея в руках рекомендации, а не чашу для подаяния.

* * *

Арман Панер одарил мардуканского кавалериста улыбкой с закрытыми зубами.

– Мы ценим вашу помощь, - сказал он, когда большой пенистый спрыгнул со своего двуногого скакуна.
– Особенно с тех пор, как я понял, что вы те люди, которых мы выгнали из Ран Тай.

– Я хотел бы сказать, что мы пришли помочь вам, потому что мы благородные воины и не могли просто смотреть, как варвары уничтожают ваш караван.
– Растар снял шлем и потер рога.
– К сожалению, факт таков, что нам нужна работа. Мы хотели бы наняться в качестве охранников каравана, а вам, - он указал на кровавую бойню вокруг них и горстку выживших из первоначального отряда охранников каравана, - явно нужно больше таких людей.

– А.
– Панер склонил голову набок, на мгновение задумчиво посмотрел на мардуканца и почувствовал, как в нем шевельнулось искушение. Эти люди были первыми когда-либо виденными им мардукскими войсками, которые действительно сражались как сплоченная, организованная сила, а не как сборище индивидуалистов. У них, очевидно, были острые углы, по человеческим меркам, но они были на голову выше своих ближайших местных конкурентов.

– Ты прав, - сказал он через мгновение, - но в шахте не было золота. У нас так же мало наличных, как, должно быть, и у вас.

– Мы не дорогие, - сказал принц с печальным ворчанием.
– И этот караван получит большую прибыль, когда достигнет Диаспры. Если достигнет Диаспры. Тогда нам смогут заплатить.

– Сколько?
– спросил Панер.
– Когда мы достигнем Диаспры?

– На оставшуюся часть поездки?
– Принц потер гребень своего шлема одним пальцем.
– Приют и стол на время путешествия. Два золотых к'вэрнийских астара каждому солдату по завершении. По три за каждого потерянного. Пять для командира и десять для меня.
– Он посмотрел на пистолет на поясе человека.
– Хотя лично я бы подумал о том, чтобы обменять довольно много этого на один из этих пистолетов, - добавил он со смешком.

Панер вытащил свой корень бисти и срезал кусочек. Он предложил лидеру ломтик, но тот отказался, поэтому он отложил оставшийся корень, обдумывая предложение. К'вэрнийская монета весила около тридцати граммов. Во вьюках и рюкзаках было припрятано более чем достаточно, чтобы удовлетворить цену мардуканца, но он не вчера родился. Никто никогда не соглашался на первое предложение.

– По одному золотому астару каждому, два для павших, три для командира, пять для вас, и вы отвечаете за питание, - парировал он.

Мардуканец выпрямился и, казалось, был готов прорычать какое-нибудь проклятие, но остановился. Панеру показалось, что он не привык торговаться, что не имело особого смысла для наемника, но в конце концов он сделал отрицательный жест рукой.

– Согласен на монеты, но ты должен взяться за питание. Один седант зерна в день на одного солдата. Пять седантов на одного цивана. Еще десять для наших последователей, пять для командира и десять для меня. И это не подлежит обсуждению; нам придется найти другого работодателя, если мы не сможем получить питание.