Дневник цесаревича Николая Александровича

6 сентября. <Фреденсборг>. За утренним кофе была получена телеграмма из Ильинского, страшно напугавшая нас; ночью у Аликс родился сын при сильных судорогах, положение ее очень опасное, и ее уже приобщили Св<ятых> Тайн. Эта весть поразила всех ужасно. Бедная т. Ольга [581] слегла в постель. Она и д. Вилли [582] решились завтра же отправиться к дорогой Аликс! У меня остывала кровь всякий раз, что приносили телеграмму. В подобном трепете прошел целый день. Завтрак был отвратительный, без разговоров, только слышен был стук вилок и ножей о тарелки. Мне редко случалось проводить такой пакостный день. За прогулкой тоже гуляли молча, потому что никакая другая мысль в голову не лезла. После семейного обеда, наконец, пришла телеграмма немного более утешительного свойства — мы вздохнули свободнее!

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 226. Л. 187–188.)

12 сентября. После 1-го марта 1881 г. не переживал подобного дня! Когда я пошел наверх здороваться с Папа и Мама — узнал о роковой вести, что дорогой незабвенной Аликс ночью уже не стало! Я не мог представить себе, чтобы это случилось наяву, все казалось каким-то зловещим сном! Боже! Что должны чувствовать и как страдать д. Вилли, т. Ольга и в особенности бедный д. Павел. Не мог также без слез смотреть на Джорджи [583] , Ники [584] и Минни [585] . Да все кончено! Как грозно проявил нам Господь свой гнев? Впрочем, да будет святая воля Его!!! В 3 часа отслужили панихиду по ней. Целый день все мы бродили как тени по комнатам и по саду… Решено, что мы едем завтра же в Москву — греки также!..

16 сентября. В этот день пришлось воочию убедиться в смерти дорогой Аликс. Приехали в Москву в 10 час. утра, на станции увиделись с д. Вилли, т. Ольгой, бедным д. Павлом, д. Мишей [586] , д. Сергеем и т. Эллой, Митей [587] и Алексеем Мих<айловичем>. Тело Аликс лежало в гробу в черном вагоне, в котором постоянно дежурило два офицера и унт<ер>-оф<ицера> конной гвардии. После краткой литии, совершенной самим митрополитом, этот вагон прицепили к нашему поезду, и мы поехали в Петербург. Как грустно было смотреть и разговаривать с д. Павлом, хотя свою печаль он переносит с глухим отчаянием. Кто бы думал, что мы встретимся в такую ужасную минуту; только месяц с небольшим тому назад мы простились с ней на Петергофской пристани! В Твери во время остановки епископом была отслужена лития при почетном карауле от 1-го Лейб<-гвардейского> Драгунского Московского Е<го> В <еличества> полка.

17 сентября. В 10 час<ов> приехали в Петербург; т. Михен, д. Владимир и д. Алексейи остальные встретили на Николаевск<ой> ст<анции> все в глубоком трауре; что за ужасное впечатление это производит! Мы вынесли гроб и поставили его на печальную колесницу; пошли пешком за ней; а дамы следовали в экипажах. Погода, к счастью, была теплая и под конец ясная. Из войск участвовали: л<ейб>-гв<ардии> Преображенский, Конный и Гусарский с пешею и конною батареями. Подвигались вперед довольно быстро, останавливаясь только у церквей для совершения литий. Достигнув собора в крепости, внесли гроб и поставили под балдахин; дежурство было многочисленное…

18 сентября. В 10 1/2 началось отпевание, окончившееся похоронами, раздиравшими душу. Как ни было грустно, все же приятно, что так скоро покончили с этими печальными церемониями: ничто так не утомляет, как чересчур продолжающееся тягостное настроение по необходимости. После завтрака гулял с Папа по саду… За прогулкой решилась моя судьба, как я и мечтал на будущий год; я поступаю в артиллерию — в 1-ю конную Е<го> В <еличества> батарею. Эта новость меня развеселила от утренних тяжелых дум…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 227. Л. 1–2, 4–6, 8–9.)

Вел. кн. Павел Александрович уехал за границу отвлечься от печальных мыслей и поправить здоровье. Его дети, Мария (ей тогда было 1,5 года) и Дмитрий остаются в Ильинском у дяди Сергея. С этого времени они стали «его детьми». На страницах своего дневника Сергей Александрович зовет Мари не иначе как «baby». При отъездах великого князя Елисавета Феодоровна подробно телеграфирует ему о малышах.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — вел. кн. Сергею Александровичу

8 октября. Ильинское — Москва

Дети здоровы, у маленькой Марии три зубика, говорит через них: «Тетя», «Дядя». Провела бессонную ночь, но настроение великолепное. Погода пасмурная. Нежно целую.

Элла.

(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 86. Л. 90. — на англ. яз.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне

22 октября. Петербург

Дорогая моя Минни,

От всего сердца я желаю тебе всяческих благ! Желаю, чтобы Господь дал вам и вашим дорогим детям еще много лет счастья и благословил глубокую любовь, которая так крепко соединяет вас, чтобы никакие невзгоды не омрачали ваш путь. Душа милой Аликс витает возле вас, и особенно в этот день [588] .

Ее земная судьба была непрерывным счастьем, а потому мы не в праве желать, чтобы она вернулась, но как ужасно жить без нее! Бедный, милый Павел и мой бесценный муж… Трудно смириться с тем, что мы больше не увидим ее чудесную улыбку, не услышим веселого смеха, который до самого дня ее ужасной болезни озарял нашу счастливую жизнь в Ильинском.