А если всё же черепашка ниндзя? «Тогда Рафаэль» — подумал Антон, — «Только у него хватит характера ломать кости и выдавливать глаза. Как бы сказали в народе, „только у него есть яйца“. Не то чтобы у других черепах яиц нету…а у черепах вообще есть яйца? Господи, о чём я думаю, как черепашьи яйца, помогут мне найти линчевателя?».

А что насчёт крюка-кошки? Думая, что линчеватель может передвигаться по крышам словно Бэтмен, Антон открыл первое попавшееся видео на ютубе и разочаровался. Эффективность крюка-кошки была сильно преувеличена киноделами.

Тогда как он не попадает ни на одну камеру? Как передвигается, оставаясь незамеченным никем? Антон сложил в одну стопку схемы канализации, фотографии крыш и отложил в сторону.

Может быть, ответ где-то ещё? И дело не в том, как он передвигается или где найти свидетелей. Ведь мы говорим о человеке лишённого страха смерти. Он открыто нападёт на толпу убийц и насильников. Презирая их, он сам, не кичиться их методов. Ломает руки и черепа. Кто на такое способен? Какое прошлое стоит за этим?

Антон пододвинул другую кипу документов и расположил перед собой. Перед ним, распечатки всех трагедий и ДТП, произошедшие за последний год. Все, что они смогли найти, по крайней мере, в газетах, в социальных сетях. По закону жанра, нужно искать трагическую смерть жены и детей, с водителем мужем. Таких не было. Было бы слишком просто. Кто-то падал с крыши, кто-то умирал от передозировки. Такие смерти не заставляют родственником заниматься правосудием. Изнасилования обычно кончались арестом виновника. А убийства совершались одни алкашом в отношении другого алкаша. Антон опустил голову на стопку бумаги. Шёл пятый час.

Хорошо. Остановимся на одной мысли: трагедия должна быть. Никто не выбегает по ночам, чтобы зверски расправиться с бандитами просто так. Должна быть причина. Такая же, как у Антона при открытии агентства. Они оба нашли способ сбежать от собственных мыслей. Разные, очень разные способы.

Думай, Антон! Что мог делать линчеватель в первые месяцы после трагедии? Вы не отличаетесь. Найди зацепку. Вспоминай.

Антон поднял голову, отодвинул кипу бумаг. Дал себе секунду посомневаться, затем встал со стула, подобрал ключи от машины и точно знал, куда направиться дальше.

Алина почти уснула в кресле, когда высокий человек в белой робе затряс её за плечо. От него пахло хлоркой и старыми людьми. Девушка сморщилась, поднимая голову.

— К вам гости, — сообщил санитар и помог ей подняться.

Месяцы в больнице сделали Алину неповоротливой. Она хотела спать, даже когда спала. Очень сложно понять смысл этих слов, пока вам не прописали специальные «успокоительные» таблетки, которые нужно было принимать до еды, во время еды и после еды. Врач говорил, что это не только для её блага, но и для безопасности всех мужчин вокруг неё.

В коридоре их ждал Павел. Он попытался поздороваться с Алиной, но ей было всё равно. Она даже на него не посмотрела.

Через несколько минут, когда мужчина в белой робе провёл их в кабинет, ей пришлось посмотреть Павлу в глаза. Смотреть в этой тесной каморке было больше некуда. Санитар вызывал отторжением и страх, независимо от количества специального «успокоительного». Так и хотелось выцарапать ему глаза…хотя бы один.

— Алина, — мягко произнёс Павел, — вы можете мне сказать, что вас сюда привело?

Девушка опустила голову и стыдливо признала:

— Я напала на человека.

— Зачем вы это сделали?

Она начала царапать деревянный стол.

— Он хотел причинить мне вред.

— Какой именно?

— Говорят, я красивая — Алина подняла голову и улыбнулась, — что бы вы хотели со мной сделать?

— Насколько я понимаю, — Павел придвинулся поближе, — это был ваш друг, человек на которого вы напали? Вы знали его с самого детства. Вы уверены, что он хотел причинить вам вред?

— Уверена.

Хотелось человека посговорчивее, но откуда здесь такие.

— С чего такая уверенность? — Павел боролся с поднимающимся раздражением.

— Вы все такие.

Павел обратился к санитару.

— Она, когда-нибудь, не будет под успокоительным?

Мужчина ничего не успел ответить.

— Все… Кроме одного, — прошептала Алина.

Бинго.

— Кроме кого?

Павел скрестил пальцы под столом.

— Человека в чёрном.

Он сжал кулаки от радости.