— В чем проблема дед! — Затараторил скороговоркой заулыбавшийся шишок, сообразивший, что неминуемая погибель отложена, и скорее всего никакой кары не будет. — Мы всегда придем на помощь старому духу жизни даже…

Что он имел в виду под словом: «даже», навсегда останется тайной, потому что его грубо прервал Чащун, дав вытянувшейся «резиновой» рукой подзатыльник:

— Заткнись трепло! Лучше сбегай предупреди отца невесты, что сейчас сваты придут. Негоже без предупреждения являться, а мы пойдем к воеводе, сам попрошу его. Он не сможет мне отказать, а вас с такой просьбой пошлет к Стрибогу (бог ветра), пыли пособирать. Да и мне самому интересно стало, как этот юноша собирается сделать то, что не удавалось еще никому на земле до этого.

Кузнец стоял на крыльце своего дома растерянно смотря на подходящую, торжественную процессию. Он обязан был, как отец отказать сватам, но как это сделать друзьям?!! Тому с кем умирал совсем недавно в смертельной схватке, кому был обязан жизнью, Перл не знал.

Таким же растерянным выглядел и угрюмо шедший на встречу воевода. Он тоже метался в душе между желанием и долгом. Как было можно отказать тому, кому был обязан жизнью дочери? Да и пацанам этим трудно отказать… Но в то же время сватать оборотня лучшему кузнецу княжества…? Другу? Он не знал, как и что будет говорить, глядя в глаза кузнеа.

Единственный из всех присутствующих, кто был уверен, что все идет правильно, и так как надо, был Федогран. Он в нарушение всех традиций ритуала сватовства, выбежал вперед и скороговоркой прошептал угрюмому отцу невесты:

— Не отказывай сразу, дозволь нам войти в избу. Позволь начаться таинству, а потом, после всего, что произойдет примешь решение. Поверь ты будешь приятно удивлен. Поверь мне друг, я знаю, что говорю.

Тот кивнул неуверенно головой, также растерянно и неуверенно выслушал все необходимые, скрашенные прибаутками предложения, словно во сне пробормотал ответ, и махнул рукой, приглашая в дом, где его хрупкая женушка спешно накрывала стол, смахивая с глаз слезы.

— У вас товар у нас купец… — Начал было воевода говорить ритуальную фразу.

— Погоди. — Остановил его Федор, взяв за плечо. — Дозволь я кое-что сделаю. — Он повернулся к хозяину дома. — Я понимаю, что нарушаю обычай, но поверь мне, что это не со зла, а для блага. Позови дочь. Нам надо сначала кое-что подготовить, а только после этого, продолжим сватовство.

Кузнец задумчиво посмотрел на парня, и мотнул головой:

— Дана, выйди-ка в светелку!

С красными от слез глазами, символом того, что совсем недавно состоялся тяжелый разговор с родителями, в простом, синем домашнем платье, перетянутом шнурочком-пояском в районе талии, никак своей скромностью не говорящем о приготовлении девушки стать невестой, девушка появилась в дверях.

— Да батюшка? — Прозвучал еле слышно ее голос.

— Подойди. — Буркнул недовольно кузнец.

— Иди сюда Дана, и ты Вул подойди. Возьмитесь за руки. Смелее. — Улыбнулся Федогран и накрыл их сжавшиеся, подрагивающие ладони своей. — Ответь мне только на один вопрос кузнец. — Он повернул голову к недовольному происходящим отцу девушки. Только невозможность иметь им детей не дает тебе дать согласие на свадьбу дочери с оборотнем? Или есть еще какая-то причина? Например, ты боишься сплетен? Говори сейчас. Потом будет поздно.

— Плевал я на все разговоры и сплетни. Но лишить дочь потомства я не имею права. Прости меня Вул за эти горькие слова. Но я в первую очередь отец, и только потом друг! — Выпалил он и опустил голову.

— Я услышал все, что хотел. — Улыбнулся Федор и поднял вверх голову, прикрыв глаза.

— Морена, я требую вернуть долг! — Воскликнул он торжественно и громко. В ту же минуту, рядом с ним заклубилось облако мрака, превратившись в черные губы.

— «Слеза Морены». — Выдохнул Чащун в восторге округлив глаза, кулем падая на пол, вытягивая ноги и окутываясь дымом как одеялом. — Я старый дурак и помыслить о таком не мог. Вот же дурак…!

Черные губы мрака снисходительно улыбнулись, и в образовавшейся тишине зазвучал голос богини:

— Требуй богатырь, я слушаю. Мой долг будет отдан!

— Хочу, чтобы у этой пары были в будущем дети, и это никак не повлияло на сущность будущих родителей! — Выпалил парень скороговоркой.

В ответ гнетущая тишина И вдруг громкий хохот сразу двух божественных голосов: женского и мужского.

— Ай да плут! Восхищались губы морены.

— А я что тебе говорил! Вторил им в ответ голос Перуна из неоткуда. — А ты говорила щенок. Этот щенок вырастет в матерого волкодава. Поверь мне. Он еще заставит слагать о себе легенды.

— Умен! Это же надо все так провернуть. Сразу две просьбы в одной, и главное подкопаться не к чему. — Внезапно голос морены стал строгим и торжественным.

— Я исполняю взятый на себя долг, богатырь. Эта пара будет иметь детей. Двое из них, два мальчика, будут воинами. На старшем будет лежать печать Перуна, и он будет его покровителем, на младшем же моя печать, и о его судьбе буду заботиться я. Если кто посмеет мешать союзу двух любящих сердец Даны и Вула будет моим личным врагом. Оборотень останется прежнем, а его будущей жене я дарую долголетие кромочницы, но при этом оставляю человеком. Да будет так!