Она поднялась из-за парты и увидела, что со стены смотрит на нее Владимир Ильич Ленин. Никто не понял, отчего так вдруг вспыхнули Сонины глаза.

— Я обещаю, что выполню это поручение! — сказала она.

Сзади что-то проворчал Аркадий. Все посмотрели на Юкова.

— Подождите, — сказал Саша Никитин. — Аркадий, иди сюда.

Аркадий не двинулся с места.

— Аркадий! — повторил Саша.

— Ну что, что?..

Аркадий сделал шаг и остановился.

— Иди ближе.

Аркадий сделал еще шага два.

— Подай Соне руку.

Некоторое время Аркадий думал, уставившись в угол. Потом тяжело вздохнул («Воля ваша: я ваш пленник!») и медленно протянул руку.

И Соня твердо, как старшая, пожала эту робкую, негнущуюся руку.

— Вот теперь все.

— Мальчики! — закричала Женя. — Сегодня в парке танцы! Пойдемте в парк.

— С удовольствием, — сказал Костик.

Вслед за одноклассниками Аркадий и Соня спустились вниз и вышли во двор.

— Ну что ж… Ты в парк пойдешь? — остановившись, пробормотал Аркадий.

— Я — куда ты!

Сказано это было так твердо, что Аркадий не нашелся, что ответить. Соня решительно взяла Аркадия под руку, и ноги его словно сами собой зашагали в такт ее легким шагам.

Вот так было возложено на Соню комсомольское поручение.

И никто в тот день не подумал, что это — боевое поручение, почти равное солдатскому заданию; результаты его скажутся скоро, очень, скоро, когда Аркадий Юков встанет во весь рост и крикнет: «За Родину!»

Но об этом потом, потом.

ТИХИЕ ВЕЧЕРА

Что еще рассказать об Аркадии?

…Он сидел в уютной девичьей комнатке, еще вчера окутанной светлой тайной, и слушал, как на балконе звенит посудой Соня. Сердце у Аркадия замирало от ожидания самой счастливой минуты в жизни.

Пять минут назад Соня захлопнула учебник физики и сказала:

— Ну, на сегодня хватит! Ты, оказывается, очень способный ученик. Сейчас я угощу тебя чаем. Ты посиди немного, я быстро…

Как это было здорово!

Совсем недавно для Аркадия началась эта новая, яркая, наполненная счастьем жизнь. Необыкновенное утро сменялось необыкновенным днем, а день уступал место еще более необыкновенному вечеру. Аркадий чувствовал себя преображенным, повзрослевшим и поумневшим. Даже физика, которую он обычно недолюбливал, сейчас казалась ему увлекательной наукой.

И все-таки он мучился. Но и мучение его было совершенно необыкновенное.

Он таил в сердце нежнейшее, драгоценнейшее чувство, и только потому, что он таил его, ему было тяжело. Он пришел к выводу, — а вы знаете, с какой легкой трудностью приходят к какому-нибудь выводу в семнадцать неполных лет! — что не может скрывать ни от Сони, ни от друзей своей любви к ней. Ему казалось постыдным молчать в то время, когда сердце его поет…

Нет, он обязан высказать ей свое чувство. Высказать сейчас же, немедленно!

— Соня! — крикнул он сдавленным голосом, вставая со стула.

Соня открыла дверь и подошла к нему. Аркадий шагнул навстречу, решительно обнял девушку за плечи и повторил горячо и значительно:

— Соня!

Девушка вздрогнула и торопливо опустила свои счастливые и немного испуганные глаза.

— Соня, слушай, что я буду говорить, — сказал Аркадий, глядя на ее вздрагивающие ресницы. — Я не могу не говорить, потому что считаю себя честным и… Да и вообще я привык говорить все прямо. Ты лучше слушай меня, — продолжал он, облизнув пересохшие губы, — я о многом буду говорить. Скажи, мне говорить или нет?

Соня подняла голову и прошептала, почти не разжимая губ:

— Говори…

— Ты простила все мои подлости, я знаю. Ты — чудесная, добрая, ты… ну, я не знаю, можно ли быть лучше… Но я хочу не об этом сказать. Я хочу сказать, что и тогда… всегда относился к тебе не так, как делал, а… Делал подлости, и сам себя ненавидел за это.

— Я понимала… я это знала, Аркадий!

— Уже и тогда я тебя… уважал… Уже и тогда я думал… Нет, я говорю не то, что думаю… Никак не выговорю то слово… Но я все равно скажу, потому что не могу не сказать.

Аркадий с трудом проглотил какой-то комок, помолчал, набираясь решимости, и, наконец, бледный, с суровым лицом, с трудом выговаривая слова, свирепо произнес:

— Я уже тогда… я любил тебя… наверное!

Соня умоляюще подняла на него свои большие влажные глаза и снова опустила их.

— Ты слышишь, что я тебе сказал? А, Соня?

— Слышу…

— Ответь мне что-нибудь… Или мне еще говорить? А, Соня?

— Говори, — прошептала девушка.

— Если ты хочешь, мы будем вечными, добрыми друзьями! — воскликнул Аркадий с ликующим видом. — Только скажи, что ты согласна, и я буду тебе, как…