Я вспомнил Нигредо, духа-хранителя драконьего замка. Охота посмотреть, как заговорщики будут выцарапывать золото из его острых клыков.

— Знаешь, я рад, что ты так всё воспринимаешь, — сказал Энди, отворяя для меня двери одной из камер. — Признаюсь, поначалу ты не показался мне таким уж крутым. Но когда я узнал тебя получше...

— Открою тебе один секрет, Энди, — я попытался заглянуть в камеру, но громадная туша эцилопа перекрывала обзор. — Я и сейчас не особенно крутой. Просто барахтаюсь из последних сил, вот и вся премудрость.

— Энергетические капсулы, они же — ужин, у нас обычно в восемь вечера, — напутствовал меня Энди. — Но казнь состоится немого раньше, так что, если захочешь перекусить — мигни дежурному. Долорес открыла для тебя кредит.

— Последний ужин для смертника за счёт самого смертника?

— Я же тебе говорю: что-нибудь понадобиться — что угодно, — только свистни. Всё оплачено по высшему разряду.

Ирония моей последней шутки до него не дошла.

Втолкнув меня в камеру, Энди аккуратно запер дверь.

А я, оглядевшись, так и подскочил.

— Колька!

Друг моего безоблачного детства сидел за столом. Голову его прикрывала пилотка из газеты, на глазах были очки с толстенными диоптриями, а в руке — кисточка.

Колька клеил деревянную модель дракона.

Увидев меня, он опустил кисть в баночку с клеем и улыбнулся.

— А вот и ты, — сказал он так буднично, словно мы расстались сегодня утром, когда я уходил на работу.

Я удивлённо хлопал глазами.

Подразумевалось, ПОДРАЗУМЕВАЛОСЬ, что над Колькой, пока меня нет, взяли шефство Зара и Захария.

Но выходит, как только запахло жареным петухом, они смылись? Да, хороши родственнички...

Если только они не загорают в соседних, комфортабельных в меру своей платежеспособности, апартаментах.

— Что ты тут делаешь? — согласен, не самый оригинальный вопрос. Но мне правда было интересно. Колька, самый осторожный и законопослушный из всех, кого я знаю... Ага. Что там Энди говорил о законопослушности?

— Я организовал в Сан-Инферно забастовку против засилья Гильдий, — скромно сказал мой друг.

— Забастовку? — слабеньким голосом спросил я и рухнул на то, что за неимением другого слова, можно было назвать нарами.

Водяной матрас радостно взбулькнул, из его недр на меня уставились удивлённые глазки на стебельках.

— Тебя объявили вне закона, — пожал пухлыми плечами Колян. — И после того, как в клуб заявились этот напудренный волк со своей шмарой, я ушел. А чего? У меня тоже есть гордость. Все уходили, и я ушел... на кухню, посуду мыть.

— Так ты уже успел познакомиться с Фонци! — я радостно трепыхнулся, пытаясь сесть прямо, но матрас опять взбулькнул и я погряз в его прохладных мягких глубинах. — Ну и как оно?

— Никогда не любил мыть посуду, — Колька шевельнул пальцами так, словно стряхивал что-то противное. — Поэтому занялся профсоюзной деятельностью. Оказалось, ваши Гильдии дерут с простых граждан Сан-Инферно такой налог, что лучше удавиться. Одна Гильдия воров чего стоит! Представляешь, здесь ПЛАТЯТ за то, чтобы их грабили.

— На оговоренную контрактом сумму, — усмехнулся я. — Строго регламентированное количество раз.

— Да за это ВООБЩЕ не нужно платить! — возмутился Колян. — А всех грабителей посадить за решетку. Я и написал Патрицию. Составил ультиматум, как полагается. Или всех воров закроют, а Гильдию упразднят, или простой народ Сан-Инферно поднимет бунт...

Я уже сгибался пополам от смеха.

— И сколько "простого народу" ты уговорил подписать свой ультиматум?

Колька смущенно потупился.

— Ну, пока что подписались я и Фонци... Точнее, он просто шлёпнулся на бумагу, но будем считать это подписью, что-то вроде отпечатка пальца... А ещё был один синекожий парень, назвался гремлином, так вот он обещал подумать.

Я уже бессильно дрыгал ногами в воздухе, задыхаясь от хохота.

— То есть ты, в одиночку, решил поломать систему, которая работала несколько тысяч лет? — сквозь смех уточнил я.

— Ну да, — Колька подслеповато моргал из-за своих толстых, как бутылочные донышки, очков, и глаза его напоминали двух очень удивлённых головастиков. — Ведь кто-то же должен.

И тут мне стало не до смеха.

Я посмотрел на своего друга свежим, лишенным старых предрассудков взглядом, и наконец-то сумел выпрямиться.

А он возмужал!

Вместо пухлого добродушного колобка, я увидел крепкого высокого парня, конопатого и лопоухого, как щенок овчарки, но кто не без греха?..