Не то, чтобы меня как-то сильно волновало её эмоциональное состояние (Таис сама была виновата в своём неустойчивом положении), но я всё же не мог не сделать скидку на беременность и тот страх, который то и дело читался в её глазах, заставляя моего зверя замирать на месте.

Только поэтому я решил не выставлять её в полнолуние перед всеми, коротко сообщив стае, что их Луна вернулась в замок и сейчас мы находимся в ожидании скорого прибавления в семействе. Беременные суки часто отказываются от праздников Полнолуния в последний до родов месяц — оборотницы вообще традиционно плохо переносят беременность, а потому отсутствие рядом со мной Таис не вызывало больших толков.

В отличие от того маленького выступления, что устроила Моник. Эта девочка явно мечтала, чтобы я отымел её – и ластилась ко мне всё равно что течная сука.

Хм… вообще-то, действовала она правильно. Как сестра беты, эта сучка хорошо представляла себе, каким темпераментом обладают вожаки стай. А с учётом того, что моя пара сейчас ходит тяжелая щенком (причем на таком сроке, когда многие врачи советуют воздерживаться от секса), мне логично было бы поискать услужливую суку для временного облегчения.

Я, правда, не слышал, чтобы подобное практиковалось в истинных парах – да что там, даже мой отец, связанный с сукой, родившей меня, по простому уговору, зачем-то хранил ей верность; но, тем не менее, предложение Моник не было чем-то из ряда вон выходящим: Таис все ещё вела себя как гостья, до сих пор не носила моего кольца и вообще никак себя не проявляла.

В полнолуния, когда наши звери особенно сильны, оборотни больше волки, чем люди, и оттого мы больше всего ценим прикосновения друг к другу.

А Таис? Оказавшись в моих объятиях, она почти сразу стала осторожно высвобождаться из них, наивно рассчитывая, что за разговорами о детях этого никто не заметит.

??????????????????????????

Но оборотни всё замечали.

Старики прекрасно помнили, что случилось с моим отцом, который слишком любил суку, с которой связался… Нет, они не были истинными, но сука, родившая меня, и без этого прекрасно справилась с его уничтожением.

И сегодня я нет-нет, да и встречал встревоженные взгляды старых оборотней: не случится ли подобного вновь, не будет ли стая, вконец, раздавлена, ведь у меня, в отличие от моего отца, сына пока не было…

Пожирая взглядом Таис, я мысленно усмехался, понимая, что нашему роду никогда не везло на сук, начиная от той первой, испанской волчицы, виновной фактически в развязывании междоусобной опустошительной войны; кончая моей матерью – сукой, о которой я при всём желании не мог забыть.

Видимо, поэтому стая спокойно отнеслась к выходке Моник. Интересно, как эта девица за столь короткий срок сумела понравиться моим оборотням: даже Анхелика с мужем и то довольно щерились, прилюдно лаская друг друга: как я смог заметить, Матьё стоял слишком близко к своей паре, слишком крепко обнимал её со спины – так, что она, кусая губы, лишь кивала болванчиком на всё, что я произносил.

Я пробежался взглядом по оборотням стаи, радуясь тому, что в этом месяце мы не потеряли ни одного оборотня: благодаря новым медикаментам, врачи всё дальше отсрочивали наступления одичалости, что не могло меня не радовать.

Но я так же знал, что все эти временные меры будут работать только до тех пор, пока сильный Альфа крепко держит свою стаю. Неважно – здесь ли, в Монако или Бельгии, но я нужен им, а ещё больше им нужен сильный наследник как гарантия мира и благополучия

А потом я … даже не я – мой волк — услышал самый прекрасный звук в мире: моя волчица рассерженно и требовательно звала свою пару.

Оборотни принялись озираться, недоуменно косясь на шатёр, где за охранниками пряталась Таис. Мне хотелось смеяться: это опять сработало! Неосознанно; несомненно, против своей воли, моя пара ревновала меня и требовала к себе внимания.

Моя сладкая девочка!

Отдав приказание о начале веселья, я тут же бросился к ней, забыв и о Моник, и о матери, и обо всех делах, что беспокоили меня.

Таис – вот что было сейчас главным.

Она так и оставалась в шатре, ещё не понимая, что снова наполовину обернулась, при этом распространяя вокруг себя запах сильной волчицы.

По её взгляду я понял, что она и не догадывается об этом.

Моя девочка даже не чувствовала, что выпустила хвост, который теперь смешно топорщился под её платьем и накидкой.

Я довольно щерился, широко шагая в её сторону… пока меня не обогнала сестрица будущего беты Монако.

— Альфа, — улыбнулась девица, завлекательно поведя обнажённым плечом. — Вы ведь присоединитесь к ночному забегу?

Я молча приподнял бровь.

Сука тут же опустила голову, будто только сейчас поняв, что допустила оплошность. Ай, затейница.