«Соврёт или выкрутится? Если соврёт – пойдёт под плети; выкрутится — буду искать другого приемника Стивену».

—Моя сестра считала, что может заинтересовать вас.

«Ух, ты ж, правду сказал. Всё правильно, преданность Альфе выше преданности семьи. Так и должно быть».

Но за то, что не предупредил меня; за то, что допустил недопустимое поведение своей сестры, и сам Блез должен был быть наказан. Унижать прилюдно будущего бету мне не хотелось: нам придется ещё долго работать вместе.

А потому, применив Альфа-силу, я спокойно смотрел на то, как он корчится на полу от дикой боли.

Наконец, я махнул рукой, снимая своё вмешательство.

— Сегодня я не хочу тебя видеть. Твою сестру сейчас отведут на скотный двор – и на месяц пристроят убирать дерьмо за свиньями. Ты можешь с ней общаться, но улучшать условия её жизни – нет. Это понятно?

Блез кивнул.

— Молодец. А теперь пошёл вон.

«И пусть вся стая теперь гадает, по какой это причине Альфа, после разговора с будущим бетой, отменил обычный завтрак».

А сам я отправился за Таис: нам пора было завтракать.

Тая

После обязательного утреннего посещения Гийома, на котором доктор подтвердил, что в моем состоянии можно хоть в космос отправляться (на этих словах доктора Этьен недовольно покачал головой, будто и впрямь полагал, что я могу отправиться к Маску за билетом), мы пошли завтракать.

Правда, впервые это происходило не в привычном для меня зале, а в совсем небольшой комнате с большими окнами, откуда открывался чудесный вид на парк.

— Эта наша семейная столовая, — пояснил Валуа, помогая мне устроиться на стуле. – Здесь мы обычно завтракаем, когда хотим побыть только семьей.

Оторвавшись от прекрасного утра за окном, я изумленно уставилась на Этьена. Это он что, все-таки решил выполнить мою просьбу?

Я, видимо, настолько была ошарашена происходящим, что Этьен не выдержал: рассмеявшись, он покачал головой, будто и сам не веря в то, что только что сделал.

А потом удивил меня ещё больше.

— Что ты хочешь на завтрак? — спросил мой супруг, походя к длинному столу возле одной из стен, на котором было выставлено всё утреннее меню: своеобразный шведский стол, если такое, конечно, может быть в герцогском французском замке. – Круассан, бриошь… может, твой любимый омлет?

Подумав пару секунд, я согласилась на несколько ломтиков сырного разнообразия и большой, с шоколадной начинкой, круассан.

— Que voulez-vous boire? Что будешь пить? – мягко перейдя на французский, поинтересовался Этьен. И тут же огласил весь короткий список того, что я могла употребить с утра. — Ты будешь чай или отвар?

— Отвар, — не раздумывая, ответила я. Не потому, что чувствовала себя плохо; наоборот, после возвращения в Ангулем, мне с каждым днем становилось все лучше и лучше, но, кажется, я просто привыкла к этому отвару.

—А почему мы раньше здесь никогда не завтракали? – поинтересовалась я, разглядывая нежные, с небольшими сиреневыми цветочками, обои. – Эта очень милая комната.

Этьен, намазывавший джем на свой тост, безразлично пожал плечами.

—Потому что семейная столовая задумывалась как место для уединения, а не для того, чтобы прятаться от недоброжелателей.

Мой супруг сверкнул взглядом.

—Таис, ты никогда не избавишься от завистников и врагов. У нас огромная стая, и это неизбежная составляющая твоего положения.

—Которого я не хотела, — вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить свой длинный язык.

Этьен усмехнулся и взглядом указал на мой живот.

— Продолжай дальше сокрушаться о несбыточном. И эта, — снова кивок в сторону моей беременной фигуры, — штучка очень быстро тебя перерастёт.

Опять он старается меня задеть!

Мысленно досчитав до десяти, я протянула:

— Когда-то ты говорил, что она будет стесняться моей бедности.

Валуа спокойно пожал плечами.

—К счастью, ты вернулась в замок и теперь у тебя нет нужды ни донашивать Баевские обноски, ни принимать пожертвования подозрительных типов.

— Гильермо не подозрительный тип! – хотелось закричать мне, но я сдержалась. Не потому что боялась за себя, а потому что до сих пор чувствовала себя виноватой из-за того, что произошло по моей вине.

Если бы я не решилась тогда «проверить себя», если бы сама не попросила…Я запнулась, понимая, что сама во всём виновата, поэтому не смогла придумать ничего путного, кроме слабенького: