Потом, правда, когда оборотень взрослеет, появляются дополнительные условия к избраннице, вроде надежды найти истинную среди оборотниц или хотя бы сильных полукровок…

И Альфы никогда не были исключениями из правил.

К примеру, Виктор и Север просто надеялись, что когда-нибудь они отыщут истинных избранниц – и не ожидали ничего кроме этого, в то время как Бай, которому однажды пришлось избавляться от не справившегося со зверем родственника, предъявлял к своей будущей паре целый список требований из того, что обязана была иметь его избранница. Никаких полукровок, никаких слабых волчиц на роль своей суки Бай в то время даже не рассматривал. Я же…

… мой список был донельзя прост и короток.

Всего три пункта:

моя пара должна хотеть от меня детей,

никогда меня не предавать

и пытаться влиться в мою стаю.

Таис провалила каждый из этих пунктов.

Она предала меня ещё здесь, в замке, когда написала письмо в своё посольство. Затем, когда убежала к Баеву. А уже после была эта дурацкая история с бетой Бая.

Она предала меня и как Альфу, и как мужчину.

Она думала об аборте, не желая оставаться ко мне привязанной.

И с самого первого дня своего пребывания в замке ненавидела мою стаю.

Сейчас… всё изменилось.

Я чувствовал её нежность к нерожденному ещё ребенку, которого она готова была защитить ценой собственной жизни.

Она, наконец-то, осознала, кому принадлежит — я не слышал в её мыслях никаких идей о побеге, и это не могло меня не радовать.

И наконец-то, она начала хоть как-то общаться со стаей.

Правда, делала она это из рук вон плохо, не понимая, что оборотни, которые работают в замке, не несчастные эксплуатируемые слуги, а получающие хорошее жалование и пользующиеся уважением среди своих знакомых оборотни – ещё бы, они имеют доступ в главный замок Альфы!

Ещё её волчица медленно, но верно просыпалась. И, несмотря на ревность, которую волчица Таис неизменно проявляла к Моник, я не верил, что постепенное изменение Таи связано с сестрой Блеза. Скорее, волчица просто активизировалась перед родами для того, чтобы быть способной защитить нашу малышку сразу после рождения.

Впрочем, докторам видней.

Я же со своей стороны замечал, что эта молодая сучка могла бы стать настоящим примером для Таис, если бы та не стремилась её игнорировать: Моник отлично знала, как правильно себя вести как с вожаками, так и с простыми оборотнями. Иногда она устраивала небольшие провокации, но оборотни, в отличие от людей, никогда не придерживались ханжеской морали: связанные оборотни улыбались этому как невинной шутке, а вот свободные… им было по-настоящему весело.

Мы никогда не сдерживали своих самок, понимая, что сучкам нравится совокупляться ничуть не меньше, чем самцам, а потому все смотрели на выходки Моник сквозь пальцы.

Однажды она, обнажённая, удовлетворяла одного из моих Теней-охранников в приемной возле моего кабинета. Девка явно знала, что я пройду мимо и застану её в этой позе – виляющей гостеприимной аккуратной попкой. Открытой к вторжению в рай.

И я действительно прошёл… мимо.

Не то, чтобы мне не хотелось секса – нет, я периодически сбрасывал напряжение в душе, думая о Таис, но уже избегал озабоченно залезать на свою пару. Волк, подкармливая ребенка силой, как никогда понимал, что сейчас не время… для активных упражнений.

Да и вообще.

Сейчас, когда Таис вернулась в стаю, мой зверь стал значительнее спокойней и рассудительней. Ну, я вместе с ним.

Я слишком хорошо запомнил её главный страх – и потому дал себе слово, что больше никогда не буду спешить принимать решения в отношении Таис.

Тая совершила множество самых разных ошибок, но я сделал главную — я вынудил Таю себя бояться.

Тая

Когда-то давно, читая романтические романы о влюбленных, я мечтала о собственном рыцаре на белом коне.

Впрочем, цвет лошади никогда не играл большой роли: в моих мечтах, мой рыцарь непременно увозил меня из холодного, серого Новосибирска в свою теплую страну.

Я представляла себе средневековый английский замок, треск горящих факелов на стене и себя в длинном старомодном платье, идущей чуть позади самого прекрасного мужчины на свете.

Вот перед нами открываются двери в большой, освещенный свечами зал, вот мой рыцарь, чуть замедлившись, поворачивается в мою сторону, протягивая мне свою руку… а на его ладони коварно блестит кольцо Валуа.

— …Что? — я поднимаю взгляд на рыцаря, силясь в сумраке замка рассмотреть его лицо. И вдруг, как будто по волшебству, вспыхивает множество свечей вокруг нас – на меня, улыбаясь, смотрит Этьен.

Нет! Это не правда! Он не может быть моим рыцарем.

Я поддаюсь назад, пытаясь вырвать свою руку из ладони Валуа, но Этьен уже крепко прижимает меня к себе, не давая сдвинуться с места.

Его латы больно царапают мою кожу, его меч больно впивается мне в бедро.