— Мы вернём её, — пообещал я своему зверю. – Вернём назад, в Ангулем.

Тая

Многочисленные сцены грязного, животного совокупления моего мужа с другими женщинами то и дело вставали у меня перед глазами. Казалось, я чувствовала его разгорячённое дыхание рядом с собой, слышала его довольный рык, и это ещё больше сводило меня с ума.

— Насть, — напомнил о себе Альфа Баев. – Проводи Таю в замок.

—Не волнуйся, о нём позаботятся, — шепнула Настя, поддержав меня за талию. – Пойдем-ка на свежий воздух, а то здесь такая стоит такая духота, что тебя ноги не держат.

Пока подручные Альфы уносили куда-то неподвижное тело Этьена, Настя отвела меня назад, к замку — подальше от места событий.

— Что произошло? – спросила Луна, заглядывая мне в лицо. – Тая, что такого ты увидела в мыслях или воспоминаниях Этьена?

— Ничего хорошего.

Я машинально гладила свой живот, приказывая себе собраться – собраться ради дочери.

— Хочешь поговорить об этом?

О том, как похотливая женщина кричит о том, чтобы её наполнили спермой, и мой супруг с радостью удовлетворяет её требования, расчетливо при этом рассуждая о том, что двое щенков, лучше, чем один?

Горько усмехнувшись, я отрицательно покачала головой.

— Нет.

— Тая…

Мы как раз подошли к скамейке, нагретой от вечернего солнца. С удовольствием опустившись на теплое дерево, я закрыла глаза и тихо спросила:

— Почему вы все говорили, что оборотни в парах не изменяют друг другу. А мой отец вот изменял, и Этьен – тоже.

— Ох. – Голос Насти звенел от жалости. — Ты это видела, да?

Я кивнула.

— Когда?

— Сразу после пожеланий Гильермо.

— Этьен, наверное, вспомнил что- то после его слов — и эти воспоминания «докатились» до тебя. Он, скорее всего, не думал, что у тебя окажется достаточно сил, чтобы выстроить связь, вот и не поставил барьер.

Я горько усмехнулась.

— Ты так спокойно об этом говоришь.

— С волками жить, — вздохнула Настя. – Тай, я почти каждый месяц становлюсь свидетелем, когда один из оборотней нашей стаи превращается в одичалого. Не всем, к сожалению, получается помочь.

Одичалые, да…

Этьен, как и Альфа Баев, был уверен, что после гибели моей матери, отец превратился в подобного зверя. А вот что с ним случилось дальше — никто не знал.

Иногда одичалых отпускали в безлюдные места доживать свой век в теле и сознании волка; если же одичалый оказывался опасным для людей, у Альфы не оставалось другого выхода, кроме как устранить потенциальную опасность.

Ужасный, злой мир оборотней. Где мужчинам безразличны такие слова как любовь, верность, уважение.

И отец, и Этьен…

Я погладила рукой свой пинающийся живот и в очередной раз подумала о дочке. Каково придется моей малышке в этом злобном, несправедливом к женщинам мире; мире, где девочка всего лишь самка — воспроизводитель следующего поколения оборотней, и ничего больше?

Как уберечь её? Как сделать так, чтобы хотя бы она имела счастливую, не омрачённую жестокостью своего мужчины, жизнь?

Сейчас я была как никогда уверена, что Этьен не станет обращать большого внимания на мою дочку – она никогда не будет настоящей наследницей Валуа, никогда не возглавит его стаю.

— Альфа, в меня, пожалуйста! – находясь спиной к Этьену, кричала одна из обнаженных женщин. — Я фертильная, сегодня самый благоприятный день…

Мой супруг, усмехнувшись, несколько раз провёл своим возбужденным органом по лицу другой девушки, и тут же с силой запихнул свой член назад – в довольно закричавшую от его движения женщину. При этом та, чья голова находилась ниже…

Меня резко вытошнило прямо на каменную кладку дорожки.

— Ох, Тая, — запричитала Настя, — пойдем скорее в замок. Тебе хорошо бы прилечь - немного подремлешь, успокоишься…

Отказавшись от успокоительного и любых прочих лекарств, я с трудом добрела до комнаты – новой комнаты, которую мне выделили в замке, и, не раздеваясь, легла на кровать, накрывшись покрывалом с головой, пытаясь хотя бы таким детским способом отгородиться от всего, что причиняло мне дикую боль.

Я отказалась от ужина, от чая, отказалась от разговора с Ильёй Романовичем и даже попросила Настю оставить меня ненадолго в одиночестве.

Но когда Гильермо постучался в мою дверь, я не смогла ему не ответить.

— Прости меня. — Упал на колени мужчина, стоило мне только открыть дверь в комнату. — Прости, я не должен был говорить всего этого.

— Ты должен был сказать это раньше.

Гильермо замер, так и не подняв на меня взгляда.

— Что? – горько усмехнулась я. – Опять какие-то правила оборотней?

— Никто не имеет права встревать в отношения истинной пары. Никто не имеет права встревать в отношении Альфы с его самкой.