Ну, это по официальной версии.

Подняв взгляд на Шарля, я спросил:

— Что случилось с её отцом?

Мой охранник тяжело вздохнул.

— Никто толком не знает, господин герцог.

— Связались с сибирской стаей?

Шарль кивнул.

— У них тогда передел власти был… архив уничтожен. Но старожилы говорят, что Анатолий Кузнецов был пришлым, не их. Ему разрешили жить на территории стаи, но на этом, вроде бы, всё.

— Странно, — нахмурился я. – И почти уверен, что её отец исчез в тот самый день, как мать покончила с собой… Чем занимался Кузнецов в Новосибирске?

— Вы думаете, это сделали свои же? – помрачнел Тень. – Он занимался коммерцией. Держал сеть продуктовых палаток по всему городу.

— Узнай, какое было финансовое состояние у местной стаи в те годы. И кто получил куш после гибели супругов Кузнецовых. Вполне возможно, они инсценировали самоубийство матери Таис.

— Чтобы довести до сумасшествия Кузнецова? – нахмурился Шарль. – Вы считываете, они были истинной парой?

Я усмехнулся.

— Он уехал из родной стаи за человеческой самкой. Думаешь, имелись какие-то другие причины?

Шарль опустил взгляд.

— Тогда понятно, почему в сибирской стае «ничего не знают».

— Осторожнее там.

— Конечно, господин герцог.

– Если возникнут проблемы, можешь обратиться к бетам Якута и Баева. Им я доверяю.

Я махнул рукой, отпуская охранника.

— Новости сообщать незамедлительно.

Шарль поклонился и было развернулся, чтобы уйти – но вдруг замер, явно услышав какое-то сообщение в передатчике.

— Господин герцог, объект…

Я против воли зарычал, неосознанно требуя больше уважения к своей паре, и даже применил свою Альфа–силу.

— …Таисия Кузнецова, — почти на коленях, простонал Шарль. – Ребята сказали, что она только что купила билет на ближайший рейс до Новосибирска.

Девочка хочет узнать о себе правду, понял я.

— Когда рейс?

— Через четыре с половиной часа, — уточнил у своих подручных Шарль. — Прикажете перехватить?

Я задумался.

— Нет. Только сопровождение и охрана.

— Будет исполнено, господин герцог. – Несмотря на то, что приказ был получен, Шарль отчего-то медлил.

— Монсеньор, — склонил голову мой преданный слуга. – Я хотел бы уточнить. Эта девушка…она пахнет вами, поэтому…

— Уже пахнет? – улыбнулся я, довольный тем, что наши брачные метки стали активными настолько быстро. Хочет Таис этого или нет, но её волчица уже приняла меня.

Шарль кивнул.

— Да, господин герцог. Она…

— Это ваша Луна, Шарль. Луна нашей стаи.

— Монсеньор! – охранник поднял на меня радостный взгляд. – Это невероятная, прекрасная новость!

Я кивнул: без пары наши звери сходят с ума; и чем сильнее волк, тем быстрее он уничтожает человека. Несмотря на предсказание моей дальней родственницы, я уже не верил в то, что успею до сумасшествия отыскать свою избранницу, а потому, чувствуя, что временами зверь берет вверх, начал готовить стаю к тому, что рано или поздно стая перейдет во власть кузена, которому я всецело доверял. Кроме того, у него уже была и истинная пара, и сильный наследник, который мог удержать и мой клан тоже.

Но не понадобилось.

— У меня в десять утра встреча в Националь, — проверяя своё расписание, заметил я. Там же я рассчитывал поймать Дмитрия – наследника московской стаи. – Предупреди команду, чтобы где-то к часу самолёт уже был готов.

— Мы летим в Новосибирск? – уточнил Шарль. Я коротко усмехнулся.

— Ну, разумеется.

Уверен, Таис не обрадуется моему появлению. Но надо было как-то начинать наше сближение.

Тая

После шумной Москвы родной город показался мне маленьким и каким-то незнакомым, словно чужим. Взяв такси от аэропорта, я поехала прямиком к дому родителей моей мамы, попутно успев настрочить в телефоне письмо начальнику, что, мол, по семейным обстоятельствам вынуждена отлучиться в Новосибирск и что вернусь через несколько дней. Ноутбук я, конечно, по привычке, прихватила с собой, но, честно сказать, сил, чтобы его открыть, у меня не было.

Слишком всё изменилось за одну длинную февральскую ночь.

Я... Я так и не пришла в себя.

Тело, правда, не болело — я вообще не чувствовала никакого дискомфорта в пострадавших местах, зато душа надрывалась вдвойне – в том смысле потому, что ни принять существование оборотней, ни смириться с изнасилованием, практичная и разумная я не могла.

В моём прагматичном, рационалистическом мире не могло быть мифических созданий; в правовом обществе свободной страны, где я жила, не один мужчина не мог безнаказанно трогать не согласную к половому акту женщину. И всё же…