Тетрадку, которую бабушка швырнула в меня перед тем, как выгнать из дома. Выцветшая зеленая обложка, стандартная таблица умножения на обороте и мамин каллиграфический подчерк. С первых же нескольких строк стало понятно, что бабушка отдала мне мамин дневник. Скорее даже не дневник, а просто исповедь доведённой до отчаяния женщины.

Оборотни могут делать вид, что искренне любят свою пару, — писала мама красивым учительским подчерком. — Они могут бросить к ногам пары целый мир, но уже в следующий момент – прижать своей ногой к полу и саму пару. Они коварны и похотливы. Жестоки и злы. Призирают людей и человеческие слабости.

Чуть ниже было ещё несколько абзацев другими чернилами о моем отце. Мама с ужасом, в мельчайших подробностях, вспоминала свою жизнь с отцом. После первого изнасилования она поняла, что никогда не сможет простить ему причиненную ей боль, после второго – что пока он жив, он не отпустит её.

Это похоже на нескончаемую пытку, которую никак нельзя прекратить, — выговаривалась мама на бумаге. – Толя делает всё, чтобы я оставалась в зависимости от него, и в тоже время каждый день и каждую ночь делает мне больно своими изменами. Он уже давно из моего любимого превратился в ненавистное чудовище… а может, он всегда таким и был, просто я этого не замечала. Когда он приходит домой, он пахнет сексом и чужими девками; смеясь, он любит демонстрировать мне их трусики, в то время как сами девки хвастают дорогими подарками моего дорогого мужа. И сколько этих других перебывало в его офисе, машине, съемных квартирах?

Если бы я только могла уехать с Тайкой куда–нибудь далеко–далеко… Туда, где бы он нас никогда не нашёл. Но родители, дочка… впрочем, я стала замечать, что у Таи появилась ненормально быстрая регенерация. Толик доволен: дочь пошла в него; а я боюсь, как бы ей не передались эти страшные, звериные черты. Если бы я только могла всё повернуть назад, я бы убежала от Толика без оглядки. Человек не должен вступать в брак с оборотнем. Мы разные – и, если создаем семью, то медленно убиваем друг друга.

Я не смогла дочитать до конца мамины откровения. Слишком больно, слишком безжалостно. Горькие воспоминания из детства оживали перед глазами, напоминая о том, как плохо жила наша семья. Как отец принуждал мать к половой близости на мой день рождения…

….А когда мама поняла, что во мне тоже есть кровь оборотней, её больше ничто не удерживало в нашем мире.

Заснув тетрадку назад в рюкзак, я почувствовала, как меня мутит— и едва добежала до туалета, где тут же распрощалась с недавним завтраком. Гадкие, ужасные воспоминания отравляли моё прошлое и наполняли моё настоящее.

Я только сейчас поняла, что нахожусь в ещё более ужасном положении, чем моя мама. Между моими родителями, по крайней мере, вначале пылали искренние чувства; отец же долгое время бережно относился к моей маме. Это потом, после моего рождения, у них разладилось.

Мне же не так повезло…

Давясь слезами, я написала быстрое, но эмоциональное письмо в консульство, ожидая от них скорого ответа. Не по е–мейлу, нет— в реальности. Я в тот день вообще была какой- то по-дурному наивной, каждую минуту ожидая под своими окнами воя полицейской машины.

Единственное, на что хватило моей рациональности – так это на то, чтобы выключить ноутбук и убрать его назад в рюкзак: портативную батарею следовало поберечь до того момента, пока я не найду подходящую зарядку или переходник.

Говорят, что дуракам везет, но то ли я не была полной уж дурой, то ли это был просто не мой день, только вместо полицейских – избавителей в комнате появился разъяренный, обнажённый Этьен.

Безошибочно обнаружив местоположение рюкзака с ноутбуком, Этьен со всей силы шмякнул его об стену— и уже через минуту принялся за меня.

— Сегодня для тебя не будет никакого удовольствия, — ощерился Этьен, надавив на мой рот таким образом, что я вынуждена была подчиниться его действиям. Его возбужденный член, не скованный никакой одеждой, гордо возвышался напротив моего лица, покрытый первой каплей предсемени. А дальше… То, что он сотворил со мной несколькими минутами позднее, вернуло меня в первую ночь в Москве, когда незнакомец - француз впервые изнасиловал меня.

Ещё утром Этьен прекрасно знал, на какие места надо нажать, чтобы такой необходимый ему секс доставил удовольствие нам обоим… Сейчас же я давилась его членом и вынуждена была глотать его сперму.

— В следующий раз за ошибку расплатишься своей аппетитной попкой, — сообщил Альфа, отпуская мою голову только после того, как последняя капля его спермы была проглочена. – Никогда больше не смей меня предавать, Таис. Альфы такого не прощают.

И он просто ушёл – как будто ни в чем не бывало.

Испачканная и униженная, я ещё долго лежала в лоскутах своего платья, безуспешно пытаясь начать считать на латыни.

Но цифры упорно не складывались в слова...

Горько заревев, я поняла, что это конец.