— На четвереньки, я сказал.

И надавил своей Альфа силой, вынуждая меня выполнить приказ.

— Знаешь, что наши волчицы любят всего на свете? – произнес он, обходя меня по кругу, пока не оказался прямо у меня за спиной. Вся сжавшись, я молчала.

— Больше всего им нравятся полнолуния, забеги в лесу и быть под сильным самцом, — дотронувшись рукой до моей промежности, хмыкнул Этьен. – Покричи для меня, девочка.

Тая

Забравшись на диван с ногами, я спрятала свою голову в коленях и принялась привычно считать на латыни, чтобы хоть как – то отрешиться от действительности.

Кто бы мог подумать, что я буду скучать по тем временам, когда я, запираясь у себя в квартире в одиночестве, пыталась не сойти ума? Тогда, по крайней мере, у меня была цель: побороть своё наваждение, своё сумасшествие. Тогда мне было что терять, и откуда – то всегда находились силы справляться с трудностями.

Сейчас не осталось ничего.

Прошло уже несколько дней с того момента, когда Этьен грубо взял меня в зеленой гостиной. И с тех пор он будто сорвался с цепи. Я ощущала себя так, словно вновь оказалась в номере московской гостиницы, где чудище изнасиловало меня в первый раз.

Только теперь…

…теперь, прежде чем ворваться внутрь моего тела, Этьен неизменно заботился о том, чтобы оно отвечало ему— почти насильно вызывая в моё теле ответное желание.

За прошлую ночь это случилось по меньшей мере восемь раз – и, как смущенно заметила Лера, всю жизнь прожившая в стае— это просто отлично, что у меня регенерация оборотня, а не человека.

— Наши парни иногда притаскивают человеческих девушек, чтобы поразвлечься, — отвела она взгляд в сторону. – И нередко их отправляют обратно чуть ли не на носилках: особенно когда наши мужчины не сдерживаются, а девушки не профессионалки.

— Ты считаешь это нормальным? – спросила я, легко поверив рассказу Валерии: к полнолунию, которое должно было случиться уже завтра, оборотни в замке стали вести себя совершенно свободно и даже разнузданно. Парочки, тройнички, группы уединялись по уголкам замка— и особо не прячась, громко стонали на радость проходящем мимо оборотням.

Когда я робко обратила на это внимание Этьена, тот лишь сделал большие глаза и поинтересовался, что плохого в радостях плоти.

— Разве на тебя не влияет полнолуние? – поинтересовался он, приподняв бровь.

Я пожала плечами, честно признавшись, что «в этом плане – не особенно».

Этьен хмыкнул.

— Возможно, ваша северная кровь даёт о себе знать. Я, к примеру, долго не мог поверить, что жена моего кузена во время полнолуний просто бегала со своим другом – охранником по ближайшим лесам, даже не пытаясь отпраздновать полнолуние по-другому. Он, правда, к тому времени нашёл уже свою истинную, но всё – равно… Мы, во Франции, любим заниматься сексом, наслаждаемся этим процессом и не находим в этом ничего предосудительного. Наоборот, если этот приятный процесс принесёт стае долгожданных щенков – все будут только рады.

В этот момент один из охранников Этьена, по кивку Альфы, почти на ходу прижал первую же проходящую молодую горничную к мраморному столбу. Он только потёрся немного о девушку, а та уже полезла к нему в ширинку.

— Хочешь, останемся досмотреть всё представление? – заинтересованно спросил Этьен, заметив, что я встала как вкопанная. — Эта малышка довольно хорошо сосёт.

— Нет! – заорала я, помчавшись вперед. А за мной следом летел смех Этьена:

— Ну зато сейчас ты уверена, что никто никого не принуждает, и всё происходит по обоюдному согласию.

А мне в этот момент показалось, что похоть словно пропитала весь этот старинный замок, вызывая коллективное сумасшествие.

Это вообще было гадко: оборотни не ограничивали себя ни в мелочах, ни в чем – то серьёзном, как будто соревнуясь, кто больше и сильнее продемонстрирует свою «звериность».

К празднику полнолуния в замок уже съехалось огромное количество оборотней— и немногие из них приехали с семьями. Семейные держались в стороне, в то время как одиночки развлекались напропалую… словно они оборачивались в кроликов, а не в волков.

Разве могла я раньше себе представить, что меня будут знакомить с представителями знаменитых французских фамилий: аристократов, промышленников, миллионеров— когда те будут разглядывать специально привезённых откуда – то для утех девушек.

— Какие ограничения, Этьен? – поинтересовался оборотень столичной части стаи, наследник одного из богатейших людей Европы и владельца целой торговой империи.

— Никаких, Давид, — рассмеялся Альфа, — все виновны и заслужили своё наказание, а некоторые даже и клетку.