Кот на лодке

Хотя мы с Молли вернулись к работе, мне пришлось пересмотреть кое-какие правила после той истории с укусом змеи. Отныне – ни одного дела, где здоровье и жизнь Молли могли бы подвергнуться малейшей опасности. Какими бы настойчивыми ни были просьбы клиента, какой бы ни была ситуация. Моя привычка рисковать будет искоренена, а ценовая политика станет жестче, и, конечно, вне зависимости от условий я не возьмусь помогать кому-либо, если не смогу гарантировать безопасность Молли. Ужасный опыт поездки в Уилтшир стал постоянным и суровым напоминанием о моей ответственности перед этим хрупким маленьким существом, и я был решительно настроен не забывать об этом уроке.

Одно из первых наших дел после болезни Молли было весьма незаурядным. Мне позвонила пара лет 30. Эдвард, он торговал предметами искусства, и Лили, земельный агент. Они сдали свою квартиру в Лондоне на первом этаже, а сами купили плавучий дом. Они объяснили это тем, что проводили дома не слишком много времени из-за напряженной работы, а Лили к тому же хотела закончить магистратуру в Бристоле, и потому жить хотелось поближе к университету. Они планировали пришвартовать свою лодку-дом в одном из каналов на Темзе, чтобы Лили могла спокойно ходить на лекции, а Эдвард ездить на работу в Лондон. Вначале их лодка была на ремонте, а потом они планировали добраться до Рединга и дальше вниз по реке, а потом поднять лодку и переправить ее на большом грузовике в другое место – к каналу Кеннет и Эйвон.

Однако в команде их было трое – на палубе с ними был Сапфир, любимый кот, голубой британец, который уже много лет жил с ними. Они были уверены, что их питомец будет хорошо чувствовать себя в плавучем доме вдали от шума и суеты Лондона.

Но они знали, что путешествие может затянуться, и для Сапфира это будет нелегко. Они даже подумывали попросить отца Эдварда отвезти Сапфира в Бристоль на машине, но Сапфира не только укачивало в машинах, но и ко всему прочему он ненавидел расставаться со своими хозяевами.

А потому, когда пришло время, вся троица начала свое путешествие по реке ранним летним утром. Они проплывали мимо Баттерси-парка [16], Кью Гарденс [17] и замка Хэмптон-корт [18] по пути на запад в Беркшир. Эдвард и Лили сменяли друг друга за штурвалом, а Сапфир мирно спал, свернувшись калачиком, или проводил время, посматривая в иллюминатор на проплывающий за стеклом большой мир.

Когда на реку сползли сумерки, они пришвартовались на ночлег в лесу в деревне Хёрли, несколькими милями ниже Хэнли. Всю ночь кот провел, уютно устроившись у ног хозяев. На следующий день рано утром после завтрака – миска хлопьев с молоком для Эдварда и Лили и порция сухого корма для Сапфира – они отдали швартовые и продолжили путь к Хэнли. Но уже в течение первых 10 минут они с ужасом поняли, что Сапфира с ними нет. Пара готова была поклясться, что он еще был рядом, когда они отплывали из Хёрли: Лили вспомнила, что видела, как он играл одним из обвайзеров шлюпки. Они тщательно обыскали верхнюю и нижнюю палубы, но никаких следов Сапфира не нашли. Затем они вернулись к причалу, где и провели следующие несколько часов, то и дело выкрикивая: «Сапфир! кис-кис-кис… Сапфир! кис-кис-кис…»

Они боялись даже подумать, что он упал за борт. Когда отчаяние стало подступать, они нашли мой телефон и позвонили.

– Наш кот пропал, – сказал Эдвард, и голос его звучал совершенно удрученно, – мы думаем, он либо сбежал с лодки, либо утонул. Пожалуйста, не могли бы вы помочь нам найти его? Уже темнеет и… честно говоря, мы начинаем паниковать.

– Во-первых, вам нужно сохранять спокойствие, – ответил я, – во-вторых, вы не должны переставать верить, что Сапфир жив и, возможно, добрался до берега.

– Этого не может быть, ведь кошки не плавают, – возразил Эдвард.

– Это просто распространенное заблуждение, – объяснил я, радуясь, что могу хоть чем-то его утешить, – вообще-то, – продолжил я, – большинство кошек умеют плавать, именно поэтому их лапы отчасти перепончатые – это результат эволюции. Это правда, что кошки не любят купаться, хотя есть породы, например бенгальцы, которые совсем не против купания и даже иногда норовят принять душ или ванну вместе с хозяевами.

– Это обнадеживает, – ответил Эдвард, – но если это так… значит, наихудший исход дела – если его выбросило на берег и нам нужно его найти. Он член нашей семьи, и, если он погиб, мы хотим похоронить его как положено. Одна мысль о том, что его тельце понесет по реке, – его голос дрогнул, – это просто разобьет наши сердца.

Он спросил, могу ли я взять Молли и приехать в Беркшир, и чем скорее, тем лучше. Я согласился приехать и подчеркнул, что ему повезло, что ближайшие пару дней я свободен. А также я сказал о том, что зона поисков сложна сама по себе и дело будет непростым. Также я попросил Эдварда предоставить какой-нибудь образец шерсти Сапфира, чтобы дать его Молли в качестве ориентира.

– Это несложно, – ответил он, – сейчас мы разбираем вещи в нашей лондонской квартире, и там много вещей Сапфира, я уверен, что смогу что-то привезти. С нетерпением жду встречи с вами обоими.

– До встречи, Эдвард. И постарайтесь хоть немного поспать.

* * *

Это был мой первый визит в деревню Хёрли. Мы с Молли наслаждались прогулкой (во время которой я оценил местность на предмет потенциального риска для моей напарницы). Я был под впечатлением от увиденного: красные домики выстроились вдоль узкой дороги, деревушка была очаровательной и являла взору живописную картину со старинной церковью, с двумя уютными с виду пабами и магазинчиком на углу. Здесь же было типичное для Англии крикетное поле и парк с видом на Темзу. На буксирной дорожке меня встретил высокий седой джентльмен, сжимающий в одной руке пачку сигарет и объявления о пропаже Сапфира, а в другой – тетрадку, какой пользуются репортеры. Этим почтенным джентльменом был бывший директор школы и отец Эдварда. Его звали Годфри. Он объяснил, что его сын в последнюю минуту решил ехать дальше в Бристоль вместе с Лили; ей по понятным причинам не хотелось плыть одной, и Эдвард, проводив ее, сегодня же присоединится к нам.