В салоне магазина Ванюха развлекал разговорами какую-то весело хохочущую девушку.

— Здравствуйте, Михаил Андреевич, — поздоровалась она со мной.

— Маришка? — не поверил я своим глазам, — вижу по глазам, и изменившемуся лицу, всё наладилось. Отец на службу вышел?

— Да, всё хорошо, вот пришла за вашим фирменным кофе, — смутилась немного она.

— Иван, выдай бутыль с капучино бесплатно, — распорядился я, — сейчас ещё два золотых доплачу, как и обещал. Интересно было бы послушать, вашего родителя, где такие предметы он нашёл. Но не сейчас.

— Не надо золота, — тихо сказала Маришка, — я итак вам по гроб жизни за всё обязана.

— Обязана, говоришь? — я задумался, — знаешь что, а выходи-ка ты ко мне на работу. А то в магазине остался один сотрудник, за которым самим ещё присмотр нужен.

— Это за кем это? — обиделся Иван, — я, между прочим, и сам за кем хочешь, могу присмотреть!

— Хорошо, хорошо, — ухмыльнулся я, вспоминая, каким его героем привезли в одних трусах, — но воду надо кому-то носить, дрова рубить тоже. В нашем торговом ремесле без помощника никак нельзя. Поэтому Маришка подумай, а деньги обязательно возьми. Ведь коммунизм ещё не скоро наступит. Нам бы как-нибудь с феодализмом разобраться.

— А что такое коммунизм? — хором спросили меня Ханарр, Ванюха и Маришка.

Я немного растерялся, что им ответить? Про Маркса с Энгельсом рассказать? Про утопическую картину мира, когда каждый будет работать в охотку, а потреблять, сколько вздумается, потому что всего завались?

— Коммунизм — это когда всё вокруг общее, бесплатно работаешь, бесплатно берёшь из магазинов что душе угодно, — пробурчал я.

— А кто будет меня проверять, когда я работать бесплатно буду? — спросил Ванюха, — я может так, только для виду ерундой какой-нибудь позанимаюсь.

— Я буду проверять, — Ханарр провел пальцем по лезвию топора, — у меня не забалуешь!

— Значит так, — не выдержал я, — кружок научного марксизма-ленинизма закрыли! Ты, Иван, дуй за водой. Маришка, не в службу, а в дружбу присмотри за магазином, пока мы на кухне с Ханарром пообщаемся.

Минут пятнадцать мы корпели над картой. И так и этак прикидывали, как расставить стрельцов для засады.

— По любому нужно минимум триста мушкетов, — почёсывая затылок, бубнил коренастик.

— Да, гладко было на бумаге, да забыли про овраги, — соглашался я, — вот здесь канава, здесь яма, а здесь полуразвалившийся каменный забор, — я тыкал пальцем в карту.

Над входными дверями в магазин звякнул колокольчик. И через пару секунд на кухне появились Федот и Агафон.

— Будет нам к вечеру броневик, — сказал немного встревоженный Федотий Федотович, — а вот полусотня стрельцов из пограничного острога на дороге застряла. Пушки и ядра на телегах тащат. А дорога-то ни к чёрту! Сколько раз говорил князю, что нужно ямы засыпать. Бесполезно!

— Какими силами располагаем? — печально спросил я.

— Пятьдесят мушкетов, было, — Федот вновь стал зажимать пальцы, — десяток вызволили из трущоб. Ещё десять синекафтанники из комендантского отряда. И наконец, шестнадцать человек подошло из ближайших деревень.

— Восемьдесят шесть, — задумался я, — а какова численность городских банд?

— Сыском у нас занимается Елисей, мой двоюродный брательник, да ты его по голямбойке знаешь, — ответил старший стрелец, — но примерно, от ста пятидесяти до трёхсот человек. И есть сведения, что сегодня они будут хорошо вооружены.

— План засады можно выбросить на помойку, — от досады я хлопнул кулаком по карте, лежавшей на столе.

— Зато у нас есть броневик, — пробасил здоровяк Агафон, — ударим по бандам с научно-техническим подходом.

— Да они просто разбегутся по всему городу, и тогда полыхнёт везде, — справедливо заметил коренастик Ханарр.

— А если так, — я вдруг вспомнил, как брали банду Горбатого в «Месте встречи изменить нельзя», — допустим десять стрельцов мы выставили на караул перед ратушей. Ещё десять человек переодетых в рванину, как местные разбойники, первыми для виду накинутся на них. После небольшого бескровного боя все двадцать стрельцов скроются за дверями ратуши. Что сделают настоящие бандиты, увидев такой спектакль?

— Они подумаю, что кто-то решил захапать весь куш целиком себе, — улыбнулся Федот, понимая к чему я клоню, — и полезут туда же следом.

— Точно, — обрадовался я, — мы заколотим все двери на первом этаже, и забаррикадируем дверь на второй этаж. В ратуше ведь широкий и просторный коридор, в него можно человек триста загнать, если впритык. Когда бандиты поймут, что это ловушка кинутся обратно. А мы подгоним броневичок и ещё шестьдесят стрельцов. И перебъём их на выходе из узкого проёма дверей.