Наибольший размах получила такого рода централизованная торговля китайского правительства со снаряжением экспедиций флота в страны Южных и Западных морей в начале XV в. Мы уже отмечали, что торговля с иноземцами записана как одна из целей заморских походов Чжэн Хэ. В указе от 1424 г. сообщалось, что китайские послы направлялись в заморские края «собирать» драгоценные камни, золото, жемчуг, товары и благовония [583] . Как сказано в «Мин ши», Чжэн Хэ и его спутники «взяли с собой много золота и тканей» [584] . О составе товаров, которые были направлены в страны Южных морей с этими экспедициями, можно судить по списку даров, поднесенных Чжэн Хэ буддийскому храму на о-ве Цейлон, который приводится в надписи на мемориальной стеле, водруженной Чжэн Хэ. Этот список включает золото, сереоро, полотно, расцвеченные шелка, тонкие шелка, тканные золотом храмовые стяги, старинные курильницы и цветочные вазы из бронзы, бронзовые подсвечники и чаши-светильники, изделия из лака, инкрустированные золотом, благовонные масла, жертвенные и курительные свечи [585] .

О широкой торговой деятельности экспедиций Чжэн Хэ говорит Гун Чжэнь. Описывая базу китайского флота в Малакке, он отмечает, что сюда на обратном пути собирались все «флотилии, направляемые в разное время [главной эскадрой], для торговли со всевозможными иноземцами» [586] .

Помимо различных редких птиц и животных, драгоценных камней и тому подобных «редкостей» экспедиции Чжэн Хэ доставляли в императорскую казну большие партии заморских товаров. Поэтому в «Мин ши» отмечено, что «приобретенные ими неописуемые сокровища и товары трудно сосчитать» [587] . Их участники собирали и образцы товаров заморских стран. Так, в 1409 г. на о-ве Пуло-Сембилан солдаты с кораблей Чжэн Хэ были посланы за образцами местной благовонной древесины [588] , а в Самудре — за образцами добываемой в близлежащих горах серы [589] .

Чжан Вэй-хуа приводит любопытную оценку значения экспедиций Чжэн Хэ для пополнения императорской казны иноземными товарами, которая дается в «Мин ши лу» под 1458 г.: «В годы Юнлэ и Сюаньдэ производились многократные походы в Западный океан для закупки золота, драгоценных камней и других товаров. Ныне уже более 30 лет как они прекращены, и столичная казна опустела» [590] .

Минское правительство пыталось направить внешнюю торговлю со странами Южных морей в русло такой централизованной торговли. В отличие от меновых операций с принятием и «отдариванием» «собственно дани», где из политических соображений требовалось соблюдение принципа «щедро давать и мало получать», эта централизованная торговля, сопровождавшаяся безвозмездным изъятием половины доставленного товара в виде налога и позволявшая непосредственно приобретать в заморских странах нужные товары, приносила императорской казне немалые прибыли. Однако налогообложение в половинном размере не сулило особых выгод иноземной торговле в Китае. Сознавая это, минское правительство в качестве своеобразной компенсации допускало частную торговлю членов посольских миссий и прибывавших с ними заморских купцов. Это было закреплено в официальных установлениях империи: «При династии Мин… по установленному порядку все иноземцы должны были подносить дань раз в три года, а раз в 30 лет — прибывать на аудиенцию иноземные ваны. При этом было позволено торговать» [591] . В данном случае речь идет именно о частной торговле, ибо ни операции с «товарами, доставленными вместе с данью», ни тем более с «данью двору» в официальных китайских источниках не признавались за торговлю [592] .

Допущение частной торговли иноземцев в Китае наряду с применением принципа «щедро давать и мало получать» при «отдаривании» служило одним из мощных стимулов «привлечения данников» к императорскому двору и тем самым поддержанию сравнительно регулярных посольских связей. Некоторые откровенные «изречения» императоров, просочившиеся на страницы официальных источников, позволяют думать, что минское правительство вполне сознавало эту истину. В частности, в одном из манифестов Чжу Юань-чжана, направленном на Яву в 1380 г., говорится: «Недавно с Явы был прислан посол. И хотя считается, что он призван поднести дань, но на деле (его влечет] лишь страсть к обогащению» [593] . Еще более определенно высказался о целях, преследуемых «данниками» в Китае, Чжу Ди в 1404 г.: «Люди из далеких краев знают лишь погоню за прибылью и ничего более» [594] . Под «ничего более» здесь подразумевается игнорирование иноземцами символического значения «дани».

В «Шу юй чжоу цзы лу» также признается, что «данники», приходящие в Китай, на деле стремятся лишь к торговле, и что оказывать им хороший прием — это и есть политика «привлечения добрым отношением людей из далеких стран и распространения величия и авторитета императора» [595] . Таким образом, минское правительство вполне намеренно допускало частную внешнюю торговлю, сопровождавшую прибытие иноземных посольских миссий, хотя главные прибыли от нее не шли в центральную казну. Более того, во имя «привлечения данников» китайское правительство практиковало прямое поощрение частной торговли членов иноземных посольских миссий которое шло вразрез с его коммерческими интересами. В «Шу юй чжоу цзы лу», например, записано: «Императорский двор из боязни утратить расположение отдаленных иноземцев неизменно с большой щедростью принимал каждого доставлявшего дань посла. За товары, частным образом привозимые их людьми, давалась цена вдвое выше обычной» [596] . Право ведения иноземцами частной торговли в Китае обусловливалось непременным поддержанием «официальных» посольских связей. В «Мин ши» по этому вопросу говорится: «Всем заморским странам, присылавшим дань, разрешалось привозить кроме этого местные товары и торговать ими в Китае» [597] .

Частная торговля, шедшая параллельно с посольским обменом, не была однородна по характеру и состояла из торговли самих послов и членов посольских миссий и из торговли частных купцов. Остановимся сначала на торговле членов посольских миссий. Сразу же нужно оговориться, что эту торговлю нельзя смешивать с подарками, которые получали послы на аудиенциях в императорском дворце. Эти подарки являлись выражением благодарности со стороны императора иноземным послам за труды, связанные с исполнением посольских обязанностей. Это был своего рода акт дипломатической вежливости, широко практиковавшийся в средние века не только в странах Дальнего Востока, но и во всем мире. В то же время одаривание послов использовалось как случай показать «щедрость и величие» китайского двора и одновременно способствовать стремлению иноземных послов снова попасть в Китай. Последнее опять-таки служило цели обеспечения регулярного посольского обмена. Следует отметить, что аналогичные подарки получали и китайские послы в заморских странах.

Частные товары, привозимые в Китай иноземными послами и членами посольских миссий помимо «собственно дани» и «доставлявшихся с данью товаров», выделялись китайскими властями в группу «прочих» товаров, которые разрешалось пускать в торговлю. При этом императорским указом от 1423 г. устанавливался следующий порядок: «Товары, привезенные послами и другими [членами посольства], не облагаются налогом. Их стоимость определяется в ассигнациях, и после окончания [процедуры] выдачи подарков разрешается ежедневно торговать ими у гостиниц. Кроме внесенных в реестр запретных товаров, таких, как шелка, фиолетовое мыло, атлас из Западного Края с большими цветами лотоса, которые не разрешается закупать, все остальные товары разрешается пускать в продажу и перепродавать» [598] . Положение об освобождении товаров, привозимых членами посольских миссий, от налогов и оценке их в ассигнациях вошло и в «Мин хуй дянь», приобретя тем самым силу законоположения [599] .

Однако, освободив товары иноземных послов от налогообложения, центральная казна сохраняла за собой право закупки большей части этих товаров. Так, уже в 1369 г. было установлено следующее правило: «Постановили, что иноземные товары, привозимые вместе с данью, которыми [иноземцы] желают торговать в Китае, подлежат на шесть десятых отчислению в казну и в вознаграждение за них дается их цена. Они по-прежнему освобождены от налогов» [600] . Таким образом, казна получала право в первую очередь закупать лучшие и наиболее ходовые товары. В свободную продажу поступала, следовательно, лишь меньшая часть частного товара членов посольских миссий.