Несмотря на отсутствие цифровых данных о размерах земельной собственности крупных феодалов, можно говорить о значительной роли их и большом удельном весе в деревне юаньской эпохи. Современник той эпохи Чжао Тянь-линь писал о крупных земельных собственниках на юге Китая: «Могущественные семьи (хао цзя) Цзяннани в больших масштабах захватывают крестьянские земли, принуждая дяньху обрабатывать их. И [хотя] не имеют титула и [пожалованной] территории [в кормление], но обладают знатностью владетельных сеньоров (фын цзюнь). [Хотя] не имеют печати [чиновника], но обладают влиянием властей» [1812] .

Земли крупных землевладельцев обрабатывались уже упоминавшимися нами дяньху. Сами помещики, как правило, своего хозяйства не вели, а передавали свою землю для обработки крестьянам — дяньху. Внешне отношения между крупными землевладельцами и непосредственными производителями принимали форму аренды. Однако ни о какой свободной аренде говорить не приходится, так как сами дяньху являлись полурабами, полукрепостными. Основной формой эксплуатации их была продуктовая рента. Обрабатывая поля крупных землевладельцев, они выплачивали им тянь цзу — земельную ренту или сы цзу — частную ренту натурой — зерном. Размеры ее были разные: она могла быть фиксированной в определенном количестве зерна с каждого му земли и в этом случае составляла от 1 ши 3 доу до 2 ши 6 доу [1813] ; или взималась в долях урожая, чаще всего половина его [1814] .

Рента на частных землях была значительно тяжелее государственного поземельного налога: «В Цзяннани семьи, имеющие землю, вербуют арендаторов (дянь кэ — то же, что и дяньху. — Л. Д.). Взимаемая [с них] рента (цзу-ко — арендная плата, сбор) тяжелее в несколько раз, чем правительственный налог (гуань шуй), благодаря чему дело дошло [до того, что] очень много бедных, которым не хватает пищи» [1815] .

Жизнь арендатора была невыносимой — арендная плата истощала их хозяйство и ставила в безвыходное положение: «Дянъху, обрабатывая чужие земли, [вносят] очень тяжелую частную арендную плату, что доводит «малый люд» (сяо минь — «подлый люд») до крайности» [1816] .

Кроме арендной платы зерном землевладельцы требовали с арендаторов и другие продукты сельского хозяйства. Например, о влиятельных домах из Дунъяна (совр. Шаньдун) в источнике сказано: «Народ, обрабатывающий их поля, вносил половину [урожая] зерном, еще с [каждого] му взимали с них (арендаторов. — Л. Д.) шелковую пряжу» [1817] .

Монгольским ханам нередко приходилось сдерживать частных землевладельцев и вступаться за арендаторов. Правительство неоднократно издавало указы о снижении арендной платы сначала на юге Китая, а затем во всей стране. Так, арендная плата с частных земель ханскими указами снижалась на 20 %: в 1285 г. (22-й год эры Чжи-юань), в 1304 г. (8-й год эры Да-дэ) и в 1354 г. (14-й год эры Чжи-чжэн) [1818] . Во всех этих указах отмечалось, что арендаторы на юге Китая платят очень тяжелую ренту. Снижение арендной платы провозглашалось как «установленные навеки правила». Однако, судя по тому, что эти решения принимались неоднократно на протяжении 70 лет, можно сделать вывод, что они не были эффективными.

В 1294 г. (31-й год эры Чжи-юань) была предпринята попытка снизить арендную плату с арендаторов частных земель даже на 30 %. Так, в докладе местных властей провинции Цзянчжэ говорилось, что еще в начале царствования Хубилая был издан указ о снижении ренты-налога с земли на 30 % [1819] . Но этим не преминули воспользоваться феодалы на юге Китая, которые с арендаторов взимали по-старому, а сами платили государству поземельный налог на 30 % ниже прежнего [1820] . Местные власти предлагали: «Следует добиваться, чтобы арендаторы (дянь минь) выплачивали хозяину земли (тянь чжу — землевладельцу) также сниженную сумму [арендной платы]». Правительство последовало этому совету [1821] .

Эта кажущаяся забота правительства об «арендаторах» частных земель объяснялась боязнью беспорядков крестьян, выступлений против феодалов и властей.

С одной стороны, монгольские ханы вынуждены были бороться с крупными землевладельцами, так как они нарушали законы о налоговом обложении и любым путем стремились уклониться от уплаты поземельного налога, что наносило ущерб государственной казне.

Как уже говорилось, во времена господства монголов в Китае поземельный налог с 1236 г. выплачивался как владельцами частных земель, так и обрабатывавшими государственные земли крестьянами в зависимости от качества и количества земли. Таким образом, крупные землевладельцы вынуждены были часть прибавочного продукта, выжимаемого из непосредственных производителей, отдавать государству. В этом, пожалуй, заключается одна из особенностей аграрной политики феодального государства в Китае. Впрочем, такая политика в отношении частных землевладельцев проводилась и до монголов национальными китайскими династиями. И объяснение ее нужно искать в той специфической роли, которую играло государство в Китае в средневековье, как государство восточной деспотии, являвшееся не только орудием насилия, господства класса феодалов над крестьянством, но и регулятором общественного производства и верховным собственником земли. С другой стороны, поземельный налог с одной из групп феодалов (крупных частных землевладельцев) служил орудием борьбы государства с частной земельной собственностью, средством известного ограничения ее роста.

Выше отмечалось, как крупные землевладельцы, скупая крестьянские земли, уклонялись от обложения и перекладывали-налоговое бремя на плечи безземельных крестьян. Это было возможно лишь путем сделок феодалов с чиновничеством, ведавшим налоговым аппаратом. «Сильные дома» часто давали взятки чиновникам и с их помощью избегали выплаты налогов [1822] . Правительство осуществляло проверку поступления налоговых платежей. Так, в 1295 г. было приказано проверить дворы, скрытые богатыми от повинностей [1823] .