Продолжались сражения и в Восточной Чехии, куда враг отошел из Польши. Они, однако, не получили еще единодушного истолкования в историографии. Если боевые действия в районе Опавы [1049] , Градищенского и Оломоуцского [1050] монастырей признаются некоторыми, то события, отраженные в источниках, относящихся к Бенешеву, Пржерову, Литовелу, Евичко, подвергаются сомнению [1051] , хотя сам по себе факт разорения Моравии на глубину четырехдневного перехода засвидетельствован хронистами [1052] . Видимо, нашим чехословацким коллегам еще предстоит всесторонне источниковедчески осветить эту интересную проблему.

Как бы то ни было, неся большие потери, Батый отказался от продвижения на Запад в этом районе и от столкновения с 40-тысячным войском чешского короля Вацлава [1053] , который принимал энергичные меры к укреплению своей страны [1054] .

Поспешно [1055] оттянутые из Чехии в Венгрию монгольские рати зимой 1241–1242 гг. Батый перевел через Дунай. Вскоре они осадили Эстергом — столицу государства. Город был хорошо укреплен стенами и башнями, в нем стоял сильный гарнизон и укрылось много окрестных жителей. Монгольские воеводы согнали пленных засыпать ров песком и из 30 осадных машин днем и ночью метали камни, разрушая оборонительные сооружения. Горожане сопротивлялись до конца, а когда падение города стало неизбежным, решили ничего не сдавать врагу: сожгли товары, зарыли драгоценности, перебили лошадей. После уличных боев и гибели отрядов, оборонявшихся в храмах, город пал, а его защитники были перебиты [1056] . Устояла лишь внутренняя крепость, где засело много балистариев во главе с испанцем Симеоном [1057] . Монгольским войскам не удалось захватить Секешфехервар, монастырь св. Мартина Паннонского (Паннонхалма), обороной которого ведал аббат Урош, и некоторые другие крепости [1058] .

Если Батый предполагал превратить венгерскую равнину, подобно Муганской степи, в кормовую базу своей конницы для расширения операций в Европе [1059] , то из этого ничего не получилось: под ударами со всех сторон слабело монгольское войско.

Венгерский народ непреклонно боролся за независимость. Скрываясь в лесах и пещерах, крестьяне вели партизанскую войну. Сохранилось известие о крестьянском отряде в Чернхазе, который возглавляла девушка по прозванию Ланка Прекрасная. Когда ее отряд был перебит, она, чтобы не попасть в руки врагов, бросилась на острие меча [1060] . Не имея оружия, крестьяне преграждали путь кочевникам, втыкая в землю косы вверх острием.

На венгерской земле монголы понесли большие потери. Плано Карпини видел в ставке великого хана Гуюка особое кладбище, «на котором похоронены те, кто был убит в Венгрии, ибо там были умерщвлены многие» [1061] .

Сея смуты и ужас, монгольская рать продвигалась на юго-запад в тщетном стремлении настичь Белу IV; тот из Австрии через Сегешт — Загреб — Трогир достиг прибрежных островов, штурмовать которые Кадан не решился. Среди прибрежного населения своими действиями под Трогиром прославился Степко Шубич с острова Брибира. Правда, монголам удалось в Хорватии разорить Загреб, на адриатическом побережье — епископские города: Свач, Дривасто (близ г. Скадар), сжечь часть Катарро. Известно, однако, что горожане Клисса отбили натиск войск Кадана, сбрасывая на них каменные глыбы [1062] . Враг не рискнул напасть на хорошо укрепленный Сплит [1063] , неприступным для него оказалась и Трава (март 1242 г.), устояла перед ним Рагуза (Дубровник) [1064] . Наступление, начатое на широком просторе Поволжья, зашло в адриатический тупик.

Известие о смерти великого хана Угэдэя (11 ноября 1241 г.) в этих условиях явилось хорошим предлогом для поспешного отступления. Авторов, готовых в смерти Угэдэя видеть главную причину неуспеха европейского похода, можно спросить, почему же хан Хулагу, которого это известие застало под Алеппо и Дамаском, не оттянул своих войск, а уехал лишь сам, передав командование Кет-Буге? Ясно, что у Батыя не было сил удержать все разоренные земли. Ближайшее будущее показало, что даже Болгария и Молдавия, переданные темнику Ногаю, оказались непрочными владениями империи.

Причина отступления основных сил за Волгу в другом. Народы нашей страны, народы Восточной и Центральной Европы, отстаивая в суровую пору нашествия свои очаги, спасли Вену и Париж, Лондон и Рим, города и культуру многих стран от разорения. В этом их великая заслуга перед историей человечества.

Батый уводил свою рать через Боснию, Сербию, Болгарию, Русь — за Волгу. Его войску был нанесен урон в Словенских горах [1065] , болгары и влахи также причинили ему немалые потери [1066] . На Руси спешное отступление монголов оставило лишь одно известие о появлении посланных Батыем отрядов Маномана и Балая, которые в поисках галицко-волынского князя Даниила проникли до Володавы на Буге, севернее Угровска [1067] .

Монголы угнали множество пленных из разоренных стран Европы. В ставке великого хана Плано Карпини видел «многих русских и венгров» [1068] . И французский посол Рубрук свидетельствует, что в Каракоруме было «большое число [пленных] христиан: венгров, аланов, русских, грузин и армян» [1069] , там же он встретил простую женщину родом из Меца (Лотарингия), захваченную в плен в Венгрии. В Каракоруме она вышла замуж за молодого русского плотника. «Эта женщина рассказала нам, — пишет Рубрук, — про неслыханные лишения», которые вынесла раньше, чем попала в далекий Каракорум [1070] . Здесь же наряду с русским золотых дел мастером Козьмой [1071] находился французский мастер-ювелир Буше и другие, попавшие в плен в Белграде [1072] ; на железные рудники Джунгарии были сосланы взятые в плен немцы [1073] .

Примечательно, что и пленные рабы не смирились со своей участью. Когда Рубрук ехал из ставки Сартака в ставку Батыя за Волгой, то узнал, что «русские, венгры и аланы, рабы их [татар], число которых у них весьма велико, собираются зараз по 20 или 30 человек, выбегают ночью с колчанами и луками и убивают всякого, кого только застают ночью. Днем они скрываются, а когда лошади их утомляются, они подбираются ночью к табунам лошадей на пастбищах, обменивают лошадей, а одну или двух уводят с собой, чтобы съесть в случае нужды» [1074] . Красноречивое свидетельство. Завоеванные народы не покорились, и уже очень скоро их восстания потрясли мощь Монгольской империи.