А я лишь похотливо ухмыльнулась, отвела руку в сторону, и кнут зашипел еще сильней, заскользил по полу голубоватыми кольцами. Слившись со мной в единое целое, став продолжением моей руки.

Я мысленно попросила кнутовище не причинять моему мужу боли, лишь разогреть его, довести до грани безумия.

Услышала, как кнут удовлетворенно заурчал, завибрировал, я размахнулась, и искрящиеся светящиеся полоски вспыхнули, сверкнули дугой, опустившись на разгоряченную кожу эльфа. Оставляя едва заметные бледные полосы на загорелом торсе, бедрах, ягодицах.

Кнутовища закружили вокруг, оглаживая, скользя по мускулистому телу, разгоняя возбуждение по всему телу. Заставляя искриться все нервные окончания, будоража кровь.

Все это я прочувствовала наравне с мужем. Возбуждаясь вместе с ним, ощущая, как восхитительный коктейль, смесь легкой боли и наслаждения, растекается патокой по венам.

Кнутовище ласковой бархатной перчаткой скользило по всему его телу. Оставляя после себя огненные следы, выводя замысловатые узоры, петляя то по плечам, то по груди, то по спине, то по ягодицам, не оставляя без внимания ни одного участка гладкой, ставшей сверхчувствительной, кожи.

Эльф, потерявшись в нирване, выл в голос, хрипел и рычал. Его большой каменный стояк покачивался, касаясь живота истекающей смазкой головкой.

Такой большой, такой манящий, такой соблазнительный. О-о-о, как же мне хотелось уже, наконец, ощутить его в себе.

Почувствовать, как бархатистый ствол раздвигает тугие пульсирующие стеночки. Затрагивая все, даже самые мельчайшие нервные окончания. Как растягивает меня под свой офигенный размер.

Мне хотелось полностью присвоить своего мужа, полностью принадлежать ему. Душой, сердцем и телом.

В какой-то момент кнут, опустившись на торс эльфа в последний раз, с треском испарился, а эльф… наконец, вырвался из удерживающих его пут и накинулся на меня…

Сжимая в объятиях, покоряя, подчиняя себе…

То, что происходило дальше, всплывало в памяти лишь обрывками… вот веревки разлетаются в стороны…

— Поверь, Евгешшша, я все запомнил… и в следующий раз сам поиграюсь с тобой таким образом…

Вот мы уже в постели… я на спине… эльф навис надо мной полыхающим похотью зверем… Накинулся на мой рот, даже не целуя, а завоевывая, действуя, как настоящий дикарь и варвар, опаляя своим жаром.

Застонал от кайфа, закружил языком у меня во рту, вовлекая в самый древний танец двух созданных друг для друга существ. А я отвечала ему с не меньшим пылом, исследуя, сплетаясь с ним языком.

В этот момент мы буквально, дышали друг другом. Сливаясь на всех уровнях: энергетическом, ментальном, физическом.

Я даже не заметила, в какой момент мой полупрозрачный костюм разлетелся в клочья.

— И твой фокус с кнутом я тоже запомнил… такая сладкая… такая вкусссная… Моя!

Эльф буквально слетел с катушек. Накинулся на меня голодным зверем, пируя, не оставляя без внимания ни единого участка тела.

Уделяя особое внимание груди, с силой посасывая вершинки, доводя меня до исступления. Заставляя еще шире раздвинуть ноги.

Я зарылась пальцами в его шелковистые белоснежные волосы, с силой потянула, отрывая от собственной груди.

— Погоди… — прошептала, задыхаясь, — нужно сделать еще кое-что…

— И что же? — хрипло выдохнул Хисс, приподнимаясь, нависая надо мной. Закрывая меня собой, загораживая от всего мира.

Я коснулась пальцем клипсы на его соске.

— Нужно снять их. Иначе, будет больно…

Разжала клипсу, эльф зашипел, застонал, выгнувшись на мне дугой, вдавливаясь в меня бедрами.

Скользя членом по горячим, истекающим влагой складочкам.

А я, застонав, тут же подалась к нему, вобрала ртом сосок, с силой всасывая его, лаская языком, унимая острую пульсирующую боль. Затем то же самое проделала с другим соском.

Полностью срывая тормоза у Хисса. Эльф, взревев, накинулся на меня, впечатав в постель. Теперь уже мы оба хрипели и стонали. Покрывая друг друга поцелуями, укусами, оставляя засосы везде, куда смогли дотянуться.

В следующее мгновение Хисс провел членом по промежности, безошибочно находя набухшей головкой вход во влагалище.

Зафиксировал меня под собой, и толкнулся внутрь, входя на всю длину одним мощным толчком. Растягивая под себя, стимулируя стволом гиперчувствительные складочки. Заставляя выть и стонать в голос.

На мгновение замер, позволяя привыкнуть к ощущению необычной наполненности. К почти болезненному, но такому сладкому растяжению.

— Аххх… боже… ты…

— Тебе больно? — Эльф с беспокойством вглядывался в мое побледневшее лицо. — Если больно, я остановлюсь…