Там он увидел кровавую реку Вайтарани, в которой, испуская жалобные вопли, плавали грешники, расплачивающиеся муками за совершенные при жизни злые деяния. На берегах той реки другие грешники, погруженные в раскаленный песок, претерпевали ужасные страдания. Там росли деревья с шипами и мечами вместо листьев, и те шипы и мечи кололи и резали тела грешников. Жестокие слуги Ямы мучили несчастных огнем и острыми копьями, их грызли собаки и поедали черви, и Равана увидел там сотни и тысячи обреченных на страдания, мучимых голодом и жаждой, бледных, исхудавших, покрытых грязью и кровью и громко вопящих от боли. Но там же, в обители Ямы, Равана увидел души добродетельных, наслаждающиеся в красивых чертогах сладкозвучной музыкой и пением, ласками прекрасных дев и обилием риса, молока и всяческих яств.

Вторгшись в страшную обитель Ямы на колеснице "Пушпака", Равана разогнал ее свирепых стражей. И он освободил от мук пребывающих в аду грешников; и те испустили ликующие клики, восхваляя доблестного ракшаса. Тогда кинкары, слуги Ямы, устремились со всех сторон на Равану, потрясая палицами и копьями, и в мрачной обители Смерти [219] началась жестокая битва между царем ракшасов и гневными стражами мертвых. Много раз кинкары страшными ударами своего оружия разносили вдребезги чудесную колесницу Раваны, но всякий раз она сама собою вновь складывалась из обломков и, повинуясь воле Десятиглавого, снова устремлялась вперед, целая и невредимая благодаря милости Брахмы.

Ракшасы, сопровождавшие Равану в царство мертвых, яростно отбивались от кинкаров, швыряя в них скалы, деревья и целые дома; и сам Десятиглавый поражал слуг Ямы ударами копий и дротиков, каменных глыб и древесных стволов. Но, набрасываясь на него со всех сторон сотнями и тысячами, грозные кинкары нанесли ему много ран, разорвали на нем доспехи, и он весь покрылся кровью, словно дерево киншука [220] , расцветшее алыми цветами. Тогда Равана сошел с чудесной колесницы "Пушпака" и, грозно сверкая глазами, налитыми кровью, наложил на тетиву своего лука заклятую стрелу Пашупата [221] , некогда вместе с мечом подаренную ему Шивой. И, спущенная с тетивы, та волшебная стрела вмиг испепелила огромное войско кинкаров.

Когда Яма услышал ликующие крики ракшасов, возвещающие, что войско его уничтожено, очи его загорелись гневом и он приказал своему колесничему Роге: "Приведи мою колесницу!" И Рога, Болезнь, возничий Ямы, привел колесницу, запряженную блистающими, как солнце, конями, и сын Вивасвата взошел на нее. Впереди него стала всеуничтожающая Смерть с булавою в руке, а рядом — Время, вселяющее ужас в сердца людей и небожителей. По знаку Ямы колесница устремилась вперед, и в мгновение ока божественные кони примчали ее на поле битвы.

При виде Смерти, приближающейся на страшной колеснице, советники и воины Раваны, объятые ужасом, обратились в бегство. Только сам Десятиглавый не дрогнул и остался на месте, бестрепетно ожидая врага. И боги и гандхарвы спустились с небес, чтобы видеть этот небывалый бой.

Когда колесница Ямы повернула на Равану, владыка ракшасов натянул свой могучий лук и наполнил пространство тучами грозных стрел. Четырьмя стрелами он поразил Смерть, семью — возничего Ямы и сотнями и тысячами стрел он поразил в голову самого сына Вивасвата. Тогда из уст Ямы вырвались языки пламени, вселившие трепет в сердца небожителей и асуров. Смерть сказала: "Пусти меня, Яма, и я уничтожу этого грешника ракшаса. Еще никто, глянувший мне в лицо, не оставался жив в этом мире!" Но сын Вивасвата сказал Смерти: "Погоди, я убью его сам!" И он вознес над головою Раваны свой пылающий жезл [222] , перед которым содрогается все живое во вселенной, и пламя, извергаемое жезлом бога смерти, казалось, готово было пожрать Равану. Все, кто еще оставался на поле боя, в ужасе разбежались, и сами боги, дрожа, отступили.

Но тогда спустился в царство мертвых сам Прародитель и сказал Яме: "О могучий сын Вивасвата, да не совершится то, что ты вознамерился сделать. Я пожаловал этому ракшасу дар неуязвимости; ты не должен нарушать моей воли, иначе слова мои обратятся в ложь, тогда вся вселенная окажется во власти лжи! Не опускай свой страшный жезл на голову Раваны! Он не должен умереть". Яма отвечал: "Ты — наш владыка, о Брахма, я повинуюсь тебе! Я не буду убивать этого ракшаса, обретшего твою милость; но пусть он вернет мне те грешные души, которые он освободил от заслуженных мук". — "Да будет так", — молвил Брахма.

Яма со своей колесницей, со Смертью и Временем вернулся в небесную обитель, а Равана, торжествуя победу, покинул царство мертвых.

Когда ракшасы увидели своего царя возвращающимся из царства мертвых, окровавленного, но живого, они были изумлены, и великая радость охватила их. И, воздав ему хвалу, они вновь последовали за ним. А Равана направил свою колесницу к океану, в царство Варуны.

Он прошел через подземное царство нагов, покорив их своей власти, и овладел Бхогавати — полной сокровищ столицей змеиного государя Васуки; и он вторгся в подземные владения дайтьев и данавов и вступил с ними в жестокую битву. Целый год длилась та битва, и ни данавы и дайтьи, ни ракшасы не могли одолеть друг друга. Тогда Брахма воззвал к данавам и дайтьям и сказал: "Вам не победить ракшасов, и они не могут победить вас. Заключите с ними мир и союз!" Те согласились, и ракшасы заключили мир с данавами и дайтьями.