Возле палаты сидят Матвей с Оксаной в обнимку с цветами. Как бедные родственники, которых выставили за дверь.

— Вы чего тут?

— Не хотели мешать. — Режет Матвей.

— Ждём вазу, нам Таня обещала. — Признаётся Оксана, прижимая цветы.

— Ну, раз Таня обещала…, а где Мишель?

— А я уже здесь. Хорошо, что застал тебя. Джордж, мне пора. У меня вылет в 19:10. Завтра нужно быть в Мадриде. Работа. — Тяжело вздыхает он.

— Жаль. Но я рад был с тобой познакомиться! Надеюсь, ещё увидимся.

— Надеюсь. Ты… береги её! Иначе заберу окончательно!

— Матвей, отвези нашего дорого гостя, куда он пожелает, пожалуйста.

— Не стоит, я на такси.

— Э, не спорь. У нас так положено. И спасибо тебе за всё, друг! — крепко жму руку и обнимаю его на прощание.

Провожаю их до крыльца, забираю цветы и обещаю передать Лере их искренние пожелания выздоровления. Возвращаюсь к палате и встречаю недовольный взгляд Татьяны.

— Вы, кажется, обещали вазочку.

— У нас тут не цветочный магазин!

— Учту. — Улыбаясь, иду к заветной палате.

— Есть только банка, если устроит. — Прилетает в спину.

— Вполне. Спасибо, Танечка. — Забираю банку и разворачиваюсь.

— А говорил, что брат. И не стыдно врать?

— А я и не врал. Мы сводные. — Подмигиваю ей и ухожу теперь уже окончательно.

Стучусь и сразу вхожу. Лерка лежит с закрытыми глазами. Ставлю банку с цветами на другую тумбочку и тихо сажусь в кресло. Даже за руку не решаюсь взять, чтобы не разбудить.

— Я не сплю. — Распахивает Лерка глаза и улыбается.

— Ага! Раз шутишь, значит выздоравливаешь. Ну, как ты? — наклоняюсь к ней и утыкаюсь носом в её висок. Я знаю, что ей плохо. Чувствую. Но она же у меня боец. Всегда была такой.

— Хорошо.

— Все ушли. Передавали тебе привет и скорейшего выздоровления.

— Спасибо.

— Мишель уехал, знаешь?

— Да, мы с ним попрощались.

— Это когда шушукались здесь на бесячем? — чуть прихватываю губами её за ушко. — Я соскучился. Сильно. — Целую её висок, скулу, глаза.

— Так значит, ты не злишься?

— Почему это?! Ещё как злюсь. Разве не видно? — изо всех хмурю брови, еле сдерживая улыбку. — Но к этому вопросу мы с тобой ещё вернёмся, а сейчас… — целую её в губы. Не хочу давить, но мой язык уже проникает в её сладкий рот и я завожусь, как школьник.

— Егор… я не могу дышать, — смеётся она.

Даю ей стакан с водой, помогаю приподняться, чтобы сделать несколько глотков.

— Я больше никогда тебя не оставлю. Лера, я клянусь!

— И в горе и в радости? — горько улыбается она.

— Точно. Помнишь, я обещал тебя забрать.

— Да. Ты говорил, что приедешь за мной, потому что мой дом там, где ты.

— Всё верно. Хорошо, что помнишь. Вот, я приехал. Но ты должна знать, что у меня пока нет своего дома, как, по ходу, и работы. В Америку я больше не вернусь.

— Правда? — засветилась от счастья Лерка. — А я больше не хочу жить во Франции.

— Вот видишь, как всё удачно складывается. Ты согласна принять меня такого… бездомного? Обещаю, это временно!

— Егор, мой дом здесь. Там, где мы. Вдвоём. То есть, теперь уже втроём. Не волнуйся, ты быстро привыкнешь.

— Уже привыкаю. Я люблю тебя.

— И я тебя.

— Навсегда?

— Навечно!

[1] Je vous laisse entre de bonnes mains. D'ailleurs, je l'aimais bien. Se retablir! Je t'aime! (фр.) — Оставляю тебя в надёжных руках. Кстати, он мне понравился. Выздоравливай! Люблю тебя!

Конец