Фаруза ещё раз посмотрел на девочку и опять горестно вздохнул.

– Я, конечно, не знаю точно, но мне кажется, что её держали в подвале и пытали каждый день. Оставлять в живых, видимо не планировали. Только старый господин скончался, не успев замучить её до смерти. Потом рабыню нашли наследники, и, не зная, что с ней делать, они увидели во мне удобный способ от неё избавиться. А я понятия не имею, как с ней быть. Как видите, товарный вид у неё полностью утрачен. Она мало на что реагирует и, похоже, давно мертва внутри. Единственный плюс, это то, что она всё ещё девственна. Но думаю, мне это никак не сможет помочь. Я не представляю того человека, что согласился бы купить. Скорее всего, она принесёт лишь убытки. Тем более что она больна и, похоже, медленно умирает. А лечить её нет никакого смысла. Она не стоит даже части тех денег, которые придётся заплатить лекарю.

Торговец помолчал, потом посмотрел на меня.

– Господин, Алекс, если она вас заинтересовала, я отдам вам её совершенно бесплатно. Она не будет компенсацией нашего долга перед вами. Мы обязательно выплатим все, что с нас причитается. А эта рабыня будет просто подарком.

– Уверены? – я удивился.

– Конечно, – торговец с готовностью кивнул головой, – Мне она бесполезна и я уже думал, что, разумнее будет оставить её где-нибудь в лесу умирать. Но я всё равно везу её с собой, только из одного чувства жалости, всё ещё надеясь куда-то пристроить, пусть даже в ущерб своему кошельку. А вы, господин, думаю, найдёте ей лучшее применение, чем я мог бы придумать.

Я видел, краем глаза, как нахмурилась принцесса. Да я и сам понимал, что рабыня мне не нужна. Только лишняя обуза. Тем более, что она больна как телом, так и душой. Но я так же понимал, что если я оставлю её здесь, то она недолго проживёт. Недавно я спас Элису по этой же причине. Не вижу смысла сейчас отказываться от своих принципов. Я чувствовал, что должен девочке помочь, несмотря ни на что.

– Хорошо, – я вздохнул. – Но мне нужна будет ещё какая-нибудь одежда, чтобы прикрыть её лохмотья.

– Могу предложить только плащ от дождя, – сказал Фаруза, – Мы завяжем его у неё на шее, и эта дырявая тряпка не будет видна. Платить за плащ вам также не придётся.

– Спасибо, – я кивнул.

– Ох, я так рад, что вы согласились взять её себе, – торговец кивнул одному из слуг. Парень пристегнул к ошейнику девочки поводок и протянул мне его конец. Но я покачал головой и показал на Элису взглядом. Тогда парень передал поводок принцессе. Сама девочка так и осталась безучастна ко всему, что происходило вокруг неё. Хотя она, без сомнения, слышала наш разговор и могла догадаться, что мы решаем её судьбу. Но она всё также сидела, склонив голову, и покачивалась в такт раскачиваниям повозки на неровностях дороги. Наверное, даже если бы мы сейчас договорились зарезать её, она всё равно не подняла бы головы.

– Как её зовут и сколько ей лет?

– Лет тринадцать, кажется, – сказал торговец, – Но я не имею в этом полной уверенности. Зовут Лисси.

– У неё есть фамилия?

– Об этом мне ничего не известно, господин.

– А её родители? Что стало с ними?

Но Фаруза лишь развёл руками.

– Простите, но больше я не знаю ничего, – сказал он извиняющимся тоном.

Пока мы разговаривали, повозка докатилась до ворот города. Мне пришлось зайти в караульное помещение, где мне выдали пропуск. Пропуском оказалась простая, хорошо оструганная, деревянная пластинка на шнурке, на которой выдавили дату. Кроме того, меня занесли в книгу, и мне пришлось расписаться. Никогда до этого не писал, что-либо, гусиным пером. Я кое-как справился. Впрочем, и караульный, делавший запись, писал не намного лучше меня, так что я не сильно расстроился. Всё время, пока я был в караулке, повозка торговца ждала меня у ворот и девочки находились там. Солдаты их не проверяли. У Фаруза лишь досмотрели груз, да и то довольно формально. В принципе, с таким отношением, в город можно было бы завезти любую контрабанду. Наконец мы въехали в столицу, тепло распрощались с торговцами и покинули повозку на небольшой площади, вблизи ворот.

– Господи, – тихо сказала Элиса, когда мы остались одни, – Я даже и не думала, что войти сюда будет так просто.

– Да, – я кивнул и посмотрел на девочек.

– Сними с Лисси ошейник, – сказал я принцессе.

– Хорошо, господин, – Элиса кивнула. – Но разве не проще нам вести её за собой, используя поводок?

– Я думаю, она и так пойдёт. В крайнем случае, возьми её за руку.

– Ладно, – принцесса с неохотой сняла с рабыни ошейник и опять посмотрела на меня. – Куда его?

– Выбрось, – я пожал плечами.

– Нельзя мусорить на улице, – тихо проворчала Элиса, свернула поводок и убрала ошейник в карман. – Простите меня, господин, но я не понимаю, зачем вы забрали её у торговцев.

– По той же причине, по которой я спас тебя.

– Мне немного неприятно, что вы сравниваете меня с ней. Она безродная простолюдинка, рабыня. Таких как она, вокруг тысячи и у всех у них незавидная судьба.

– Но это не значит, что её жизнь ничего не стоит, – возразил я. – И она могла быть принцессой Элисой, например, которую пленили, продали в рабство и вынудили пройти через сущий ад. Теперь она умирает от пневмонии, у неё жар, и почти нет сил, стоять на ногах. Она не ела несколько дней и губы у неё потрескались от жажды. Вместо дорогих нарядов на ней рваная тряпка на голое тело, и собачий ошейник на шее. Никто уже не поверит, что она была принцессой прежде.

Секунду Элиса смотрела на меня, ничего не говоря, потом опустила взгляд.

– Простите меня, господин Алекс. Я не хотела вас разозлить.

– Я не злюсь.

– Я безмерно благодарна вам за то, что вы сделали, – продолжила принцесса. – Но умоляю вас, впредь, быть благоразумнее. Вы не можете спасти всех. Большинство несчастных, всё же придётся предоставить их судьбе.

– Наверное, – я вздохнул. – Но благоразумие вещь относительная. Если судить здраво, то благоразумнее было бы тебя и твою сестру предоставить своей судьбе.