А у меня голос дрогнул. Не хорошо грузить посторонних людей своими проблемами. У них и так проблем выше крыши. А тут еще и я. Наверняка у Алехана проблем больше, чем я могла себе представить! Но он никогда про ни не рассказывал.

— Нэ понял! — прищурился таксист. — А что это мы с Алэханом дэлиться перестали? Или что?

— Да нет, правда…. Все в порядке, — попыталась улыбнуться я.

— Говоры! Или никуда нэ поеду! — строго произнес Алехан. — Рассказывай!

И я рассказала. Где-то в середине рассказа, я сорвалась в слезы. Внутри меня что-то ревело белугой, когда я представляла, как хищный металлический инструмент будет старательно вырывать из меня маленький смысл жизни.

— Так, я сэгодня поговорю с Наташэй! Она всэ таки жэнщина умная! Или как у вас правыльно? Мудрый? Да? Вот… А ты пока нэ плач! — строго сказал Алехан. И только после этого машина завелась.

Мы ехали по городским улицам, ожившим после долгой зимней спячки. Сердце билось навстречу весне. Ему хотелось разбиваться о мечты и планы. Но я чувствовала себя опустошенной.

Офис встретил охраной и звоном лифта. Я поднималась, глядя на свое отражение. Нет, это не — я. Еще недавно из зеркала на меня смотрела милая и смешливая девушка, которая ужасно любила яркие помады и стрелки. А сейчас оттуда на меня смотрит молодая не накрашенная женщина с бледными губами и уставшими глазами. И вроде бы ничего не выросло, и ничего не отпало. Но лицо изменилось.

Пока я думала над тем, что вижу, двери открылись, а я направилась по коридору. Так, скоро снимать гипс! Скоро я распрощаюсь с костылями!

— Я вчера был обеспокоен, когда водитель вернулся один и сообщил, что ты уехала самостоятельно, — недовольным произнес Алишер, когда я присела на место и включила компьютер. Он вышел из кабинета, а мне показалось, что он ждал меня.

В руках Алишера была бумага, которую он положил на край моего стола. Только сейчас я заметила на столе вазу с цветами. Огромный букет белых роз, вызвал у меня оторопь. Он казался таким нереальным, словно крокодил в ванной.

— Зайдет Люда, отдашь ей, — произнес директор словно невзначай. Он вышел в коридор, а я только сейчас опомнилась, глядя на дорогие и красивые цветы.

Пожав плечами, почувствовав легкий укольчик ревности, я присела за стол.

— Соберись! — прошептала я себе. Два врача, которые уверяют меня, что с ребенком не все в порядке, это повод задуматься.

А вдруг я потом не смогу иметь детей? Встречу своего человека, а потом буду сидеть в кабинете доктора и выслушивать о том, что нельзя было избавляться от первого ребенка. Муж будет гладить меня по руке, кивать доктору, а потом…. Потом соберет вещи и скажет что-то вроде: «Аля, я хотел полноценную семью! И уйдет к какой-нибудь Марине!».

Ой, а вдруг Марина не может иметь детей. А Дамир просто хотел ребенка? Он не раз говорил мне о том, что хочет малыша. Мы сидели и вместе выбирали ему имя, смеялись над забавными именами, меряли отчество Дамирович…

Мне начинало казаться, что это произошло когда-то давно и даже не со мной, а с кем-то другим.

Несколько звонков напомнили мне о том, что я на работе, а беглый взгляд в календарь удивил меня мыслью, что скоро зарплата!

В приемную вошла Людмила. Я немного знала ее. Она была достаточно моложавой, подтянутой женщиной с внешностью какой-то усредненной. В ней не было ни яркой изюминки, ни чего-то цепляющего. Идеальный блонд, ухоженное лицо с отпечатком работы дорогого косметолога, нюдовый костюм. Казалось, она улыбается одновременно и с плаката, смотрит с обложки какого-то журнала и пьет утренний кофе в чужой соцсети на каком-нибудь зарубежном курорте.

— Просили передать, — произнесла я, вручая цветы.

Людмила изумленно вскинула идеально нарисованную бровь, осторожно взяла цветы и вазу. Я взяла трубку телефона, «аллекая» в нее готовясь записывать вопрос и номер телефона.

— Нет, его сейчас нет, — вежливо сообщила я звонившему. Мой взгляд провожал Людмилу, которая бочком выносила цветы. На столе сразу же стало просторно.

Алишер явился спустя три часа. Дорогой костюм притягивал взгляд так же, как и фирменные часы, стоимостью в несколько квартир.

Первое, что я увидела, так это поднятую бровь генерального. Он смотрел на место, где еще утром стояла ваза.

— А где цветы? — спросил он, на всякий случай заглядывая украдкой за мой стол.

— Я передала их Людмиле, как вы и сказали, — отчиталась я, доставая список звонивших и список встреч на завтра. Теперь я выписывала все в ноутбук, а потом распечатывала. В этот момент я напоминала себе зауча, который составляет расписание школьникам на неделю.

— Что? — изумился Алишер, глядя на меня.

— Я что-то не то сделала? — удивилась я, вспоминая наш разговор.

— Передать вот эту вот бумагу Людмиле. А цветы — тебе, — рассмеялся Алишер. Он смеялся так, что мне тоже невольно хотелось улыбнуться, забыв о своих бедах.

— А мне зачем цветы? — спросила я, глядя на директора.

— Ну как зачем? — спросил он. — Мне казалось, что тебе будет приятно. Так, сейчас Людмила заберет бумаги. А я закажу цветы отдельно тебе…

— Не надо, — буркнула я, поднимая на него глаза.

— Что стряслось? — ледяным голосом спросил Алишер. Он оперся рукой на мой стол. — Ну рассказывай. У тебя вид такой, словно тебя мучили два дня подряд. Или ты рассказываешь, или я звоню и узнаю.