— Ну что ж ты так, а? — спрашивала я, вздыхая. Мне казалось, что я внутренним взглядом я видела малыша. — Ты там маму не подводи… Мама сама не знает, что делать…

Я понимала, что нужно просто не сдаваться. Но с другой стороны ужас жизни с больным малышом петлей удавкой сдавливал горло.

— Вот ваши документы, — произнесла доктор. Она протянула мне все, а я вздохнула. — Если что, сегодня есть возможность решить вашу проблему.

Сегодня? Решить проблему?

Мне понадобилось намного больше воздуха, чем я ожидала. Поэтому вздох получился судорожным.

— Погодите, а вам разве не на сегодня назначено? — спросила Оксана, а я испугалась. — Да, через полчаса. Так вы как?

— Я подумаю, — прошептала я, вставая.

Осторожно, чтобы не уронить файл и не потерять эти документы, я вышла в коридор. В коридоре сидела девушка, втыкающая в телефон.

Стоило мне только двинуться по ступеням вниз, как вдруг я увидела Дамира, который летел по ступеням вверх.

Увидев меня, он замер. Я понимала, что вряд ли смогу развернуться и обойти его. Так же я не могла подняться выше.

— Ты почему мне не сказала, что ты беременна?! — закричал Дамир, потрясая папкой перед моим лицом.

— Ты не имел права трогать мои вещи на моем рабочем столе! — возмутилась я. Дамир перегородил мне дорогу, поэтому мне ничего не оставалось делать, как пытаться пройти.

— Пропусти, Дамир, — прошептала я. — Я прошу тебя! Это не твой ребенок! Отстань от меня! Отвяжись! Ради бога!

— А вот это вот что?! — произнес Дамир, доставая из папки направление на аборт.

— У ребенка патологии, — произнесла я, уставшим голосом. — Послушай, Дамир! Дай пройти! Я не хочу орать на всю больницу…

— Мне все равно, что думает вся больница, — отрезал Дамир. — Ты не сказала мне, что беременна.

— Да я сама об этом только — только узнала! — задохнулась я. — А теперь послушай меня. Только давай присядем где-нибудь, а то мне стоять неудобно.

Дамир дернулся, словно очнулся. Он хотел мне помочь, но я протестующе повела плечом. Он стоял с отведенной рукой, а я со вздохом стала спускаться вниз.

На первом этаже было как-то не многолюдно. За стойкой скучала девушка, пока у нее не зазвонил телефон.

Я заметила удобное сидение под сенью огромных лопухов — цветов.

— Дамир, прошу тебя. Выслушай меня! — твердо произнесла я, глядя ему в глаза.

— Это наш ребенок, — перебил Дамир. И опустил глаза на мой еще не выступающий живот. Он смотрел на него, словно зачарованный. — Ты могла позвонить! Или написать! Я тоже имею право знать!

— А если я тебе изменяла?! Пока ты там крутил шуры — муры с Мариной?! — спросила я, а в моем голосе горечь обиды затмила все. — Может, стоило тебе за порог, я набирала номерок!

Дамир смотрел на меня так, словно сейчас сорвется. А я была рада, что встреча состоялась в людном месте. Так я чувствовала себя защищенной.

— Ложь, — отрезал Дамир. А у меня закралось подозрение, что он прослушивал мой телефон, и отслеживал мои перемещения. Поэтому и утверждал с таким спокойствием. Он прекрасно знал, где я, с кем я, и что я делаю.

— Ты про Марину? — заметила я, с уставшим укором глядя на бессовестного жениха. А ведь мы должны были уже вернуться из свадебного путешествия.

— При чем здесь Марина, — произнес Дамир, словно слова о Марине причиняют ему боль. — Я говорил, что она не моя любовница! Она просто деловой партнер!

— Ах, теперь это так называется, — заметила я, поджав губы. Но мысли вернулись к моей маленькой загогулинке, которая доверчиво спряталась во мне, большой и сильной маме.

— Она — не любовница. Больше ничего объяснять не буду, — мотнул головой Дамир. — Я видел срок! Все сходится! Это — мой ребенок! И я не позволю, чтобы моего ребенка воспитывал другой мужик! У ребенка должен быть отец!

Я посмотрела на Дамира, узнавая любимые черты. Ни боль, ни ненависть, ни обида — ничего не способно было вытравить их из памяти. От этого было вдвойне больнее.

— А теперь слушай, Дамир! Слушай и не перебивай! — произнесла я, закусив губу. Каждое мое слово было омыто внутренними слезами. — Ребенок болен. У него серьезные патологии. Это — умственная отсталость. Если это мальчик….. Он никогда не будет играть с папой в футбол, потому что не поймет, что это такое. Он не будет подавать папе ключи, когда тот будет возиться с машиной… А если девочка, то она даже не притронется к кукле. И не будет играть с мамой в стирку… Этот ребенок не попросит на новый год игрушку. И не будет капризничать, если подарят не ту. Я читала. Это — ребенок — овощ или полуовощ. Искореженное болью тело, букет заболеваний!