— Звоните, узнавайте, — произнесла я, а голос предательски подпрыгнул.

— Одну минутку, — внезапно произнес Алишер, глядя на мои бумаги, а сам тем временем отвечая на вызов. Я не слышала, что ему там говорили. Он резко вошел в кабинет, прикрывая дверь.

— Ты еще не понял? — четко произнес Алишер в глубине кабинета. — Знаешь, это как в жизни. Кто-то потерял, а кто-то нашел.

Несколько секунд тишины, а я уже привыкла к таким невнятным разговорам.

— Ты мне угрожаешь? — внезапный голос Алишера заставил прислушаться. — Мне вот интересно, что ты собрался делать? Я тебе уже говорил. Кто- то потерял, а кто-то нашел. Ну, допустим… Но это недоказуемо! Впрочем, до свидания. У меня работа. В отличие от некоторых!

Я боялась принимать решение. Маленькая жизнь внутри меня радовала и пугала, смущала и волновала.

Я только-только обрела смысл жизни, как где-то застыли стальные инструменты. А будет ли ему больно? Он будет знать, что мама так с ним поступила… О, мне кажется, я никогда себя не прощу, а это будет сниться мне в кошмарах!

— Рассказывай, — голос Алишера был мягок, а я вошла в его кабинет. Теперь я не обращала внимания на костыли. Мне казалось, что я с ними родилась и с ними умру. Что я ни дня не жила без них, — настолько я уже к ним привыкла. И мысль о том, что скоро гипс снимут, меня начинала пугать.

Я сидела на диване, как вдруг почувствовала свои руки в чужих руках.

— Или ты говоришь мне все как есть. Или я звоню напрямую врачу, — произнес Алишер.

Я была возмущена тем, что все так бесцеремонно врываются в мою жизнь. Но при этом я осознавала, что боюсь делать выбор и принимать такие решения!

Я была возмущена тем, что все так бесцеремонно врываются в мою жизнь. Но при этом я осознавала, что боюсь делать выбор и принимать такие решения!

Мне было бы проще повесить все это на кого угодно. Страх допустить ошибку, вызывал у меня крик души. Внезапно меня пронзила мысль о том, что нужно будет позвонить Дамиру. И сказать все, как есть. Он должен знать…

Мама! Я запуталась! Мысли скачут наперебой. А я хочу прижаться к плечу, и снова побыть маленькой счастливой девочкой, которой была еще месяц назад. Маленькой счастливой девочкой, которая собирала красивые картинки с чужих свадеб, вела дневник, что нужно учесть, устаивала уют, готовила вкусные блюда, вкладывая в них всю любовь, и мечтала о большом- большом счастье.

— Я звоню врачу, — вывел меня из состояния задумчивости голос Алишера.

— Еще раз спрашиваю, вам какое дело? — спросила я, лишь бы протянуть время.

— Понимаешь, бизнес основан на психологии. И я немного в ней шарю. Моя задача сделать так, чтобы клиент вышел без ложных надежд, но при этом не опускал руки. И вот сейчас я вижу полную задницу в твоих глазах. Ты себя со стороны видела? Надо же, цветы отдала, а бумагу забыла!

— Это больше не повториться! — ответила я, чувствуя, как мои руки сжали.

— Мне надоело. Я звоню. — резковато произнес Алишер, набирая номер. Я попыталась встать, но меня резко усадили на диван.

— Понятно, — коротко ответил Алишер. Он положил трубку, озадаченно глядя на меня. — Значит, ребенок — инвалид?

Я шумно втянула воздух, словно мне его не хватало.

— Это ж надо! Удача сама плывет в руки Дамира, — заметил Алишер, садясь рядом. — Ребенок инвалид у депутата. И отец от него не отказался. Просто идеальная картинка. Отличный пиар ход. По факту, однозначная победа на выборах. Жаль Дамир так и не дождался этого момента. Впрочем, мы сейчас о тебе, а не о нем.

Мне казалось, что я сейчас брызну слезами в разные стороны.

— Я, если честно, плохо понимаю в ваших женских делах… И как советчик так себе, — Алишер произнес эти слова мягко и негромко. Хотелось тянуться душой к такому мягкому и понимающему голосу. Но я понимала, что сейчас не готова ни к кому тянуться душой, кроме малыша внутри меня.

— И что думаешь? — спросил Алишер, а я увидела его профиль в ореоле мягкого рассеянного света жалюзи.

Его телефон лежал на столе и звонил. Но начальник не брал трубку.

— Я думаю оставить ребенка, — неуверенным голосом произнесла я. И тут же внутренне дернулась. А правда ли я так думаю?

— Посмотри на меня, — внезапно произнес Алишер, а я невольно посмотрела. — Такая молодая, красивая и умная девочка хочет связать себя по рукам и ногам больным и неполноценным ребенком.

Эти слова врезались в меня, причиняя почти физическую боль. Словно маньяк режет меня ножом.

— Это капельницы, постоянные уколы, курсы, лечение, врачи, больницы, процедуры, сборы денег… Мы часто жертвуем деньги на лечение больных детей, — произнес Алишер. Он встал и взял из стола папку с документами.