Все три группы вышли к Южной Озерейке одновременно и тотчас построили огромную, разновысотную, вращающуюся в разные стороны "карусель".

Центр нижнего круга нашей "карусели", круга штурмовиков, был сдвинут в сторону оборонительных позиций советских войск. Двигаясь по большей дуге нижнего круга экипажи "илов" находились вне досягаемости огня противника, успевали замечать цели, которые малоземельны указывали им разрывами артиллерийских снарядов и, вырвавшись на меньшую дугу, оказавшись над территорией, занятой гитлеровцами, всей мощью огня обрушивались на обнаруженные огневые точки фашистов.

Истребители И-16 в это время непрерывно пикировали на пытавшиеся стрелять "эрликоны" - вражеские противозенитные пушки калибра 20,23 миллиметра.

Ну, а "лаггам" и "якам" хватило "профессиональных" дел: с начала штурмовки не прошло и пяти минут, как в район Южной Озерейки примчалась первая четверка Ме-109.

Истребители врага шли на высоте 2000 метров. Сначала они обнаружили приметные издалека темно-зеленые "лагги", намеревались атаковать нашу группу. Однако еще на подходе фашисты поняли, что "лагги" лишь серединка предложенного им "пирога" и попытались вывернуться из неприятной ситуации, но было поздно. Пока они начали левый разворот с набором высоты, пара "яков" из "обратной карусели" бросилась в атаку, расколола четверку Ме-109 на отдельные пары, и одна из этих пар была тотчас же атакована строго в хвост парой "яков" из группы свободного маневра. Один "мессер" вспыхнул, рухнул на землю, три уцелевших бросились наутек.

Минуту-другую спустя появились еще две четверки Ме-109. Одна попыталась на высоте 3000 метров с ходу атаковать четверку "яков" из обратной "карусели", вторая же одной парой попыталась атаковать "лагги", а другой штурмовики, но была решительно отсечена: в первые же секунды боя один "мессер" был сбит, второй задымил и, теряя высоту, поплелся в сторону Анапы.

Отскочившие от "лаггов" два Ме-109 присоединились к вышедшей из боя, получившей жестокий отпор первой четверке Ме-109, и все шесть вражеских истребителей стали кружиться около нас на почтительном расстоянии, не отваживаясь приблизиться, рассчитывая, видимо, выманить на себя какого-нибудь не в меру горячего летчика. Это им не удалось. Тогда "мессеры" полезли на высоту - выжидать удобный момент для атаки при нашем отходе от цели. Но как только в эфире прозвучал голос ведущего группы штурмовиков: "Ласточка ноль-один! Я - Дрозд! Работу закончил, беру курс на базу!", все восемь истребителей Як-1 бросились в атаку 'на шестерку Ме-109, остальные группы истребителей так же перестроились, готовые атаковать противника, и гитлеровские летчики, форсировав моторы, скрылись.

Так победой встретили мы 1 Мая 1943 года. Символичной победой! Замысел врага завоевать господство в воздухе на Таманском полуострове был сорван, и в срыве этого замысла дружно участвовали все авиационные соединения нашего фронта.

ПЕРЕМЕНЫ

Овладев станицей Крымская, войска Северо-Кавказского фронта весь май и почти весь июнь вели напряженные, тяжелые бои с противником, стремились прорвать вторую полосу его обороны, именовавшуюся "Голубой линией". Атаки наземных войск иногда прекращались: готовился очередной штурм. Авиация же передышек не имела. Воздушные бои шли непрерывно и с прежним ожесточением,

Заботясь об усилении авиации фронта, высшее командование направляло к нам новые соединения и части, вооруженные самолетами Як-1, Ла-5, Пе-2, пополняло парк сражающихся частей новыми машинами, старалось возместить убыль в нашем летном составе.

Получил новые машины и 267-й ИАП. Правда, это были те же "лагги", но имеющие более мощное вооружение, чем прежде.

Новые самолеты мне не терпелось опробовать в бою. Случай для этого представился 23 мая, вот только проба оказалась для меня роковой. В десятом часу утра на аэродром Северской внезапно вышли около пятидесяти бомбардировщиков Ю-87. Появились они с востока, на высоте примерно 200 метров. Предотвратить бомбежку мы были уже не в состоянии, но вывести из-под удара хотя бы часть самолетов, чтобы затем атаковать врага, могли.

В момент появления "юнкерсов" я находился в эскадрилье капитана Черкашина. Подал команду "вылет по тревоге" и на бегу к самолету приказал комэску лететь моим ведомым, позабыв в горячке, что капитану следует руководить действиями всей эскадрильи.

В воздух успели подняться 18 самолетов. По их номерам определил, что справа от меня - капитан Черкашин, еще правее - лейтенанты Д. И. Чумичев и В. И, Корнев, сержант М. Г. Ишоев и младший лейтенант А. И. Козлов, новичок, имеющий всего два боевых вылета.

Эскадрилье Черкашина я приказал атаковать бомбардировщики, остальным летчикам - уйти на высоту, сковать боем вражеские истребители, наверняка находящиеся поблизости. Шесть самолетов немедленно пошли вверх. Можно было приняться за "юнкерсы".

Набрав примерно 300 метров высоты, я приблизился к замыкающей девятке бомбардировщиков.- Атакую! Илья, прикрой!

"Мессеров" я не замечал, на сближение с левофланговым Ю-87, выбранным для атаки, шел спокойно. От огня вражеского стрелка меня прикрывало хвостовое оперение его машины. Сначала я ударил из пушки и пулеметов по водяному радиатору "юнкерса", намереваясь вторым залпом поразить и фюзеляж, но тут все заволокло густым туманом: хлынувшая из пробитого радиатора вода затуманила фонарь "лагга".

Надо было уйти из-под водяной струи. Я хотел отвернуть вправо, но заметил сверкнувшую возле правого борта машины алую трассу; подумал, что это ведет огонь по соседнему бомберу Черкашин, решил подождать, пока он добьет врага. Правда, удивило, что Черкашин стреляет из-за моей спины, следовательно, с большой дистанции, я даже крикнул товарищу, чтобы он подошел ближе, но только это я и успел.

Сильный удар по фюзеляжу, мертвая тишина в наушниках, слева разрывается зенитный снаряд - "лагг" перевернуло на спину. Гадать, по какой причине, некогда, сначала надо выйти из-под огня "мессера", принятого мною за Черкашина!