Норт очнулся от паралича.

— Тесс!

Она пристально посмотрела на него.

— Я знаю, что мы договорились никому не рассказывать, но теперь у нас нет выбора. — Она повернулась к Деннингам. — Двое родителей. Два стабильных, любящих, вовлеченных родителя. Не бездельники, не растлители малолетних. Разве вы не этого хотите для нее?

К его ужасу, они заколебались, внезапно растерявшись. Тесс погрузила Иена в самый ужасный хаос, который он никогда не мог себе представить, и пока он пытался разобраться со своими мыслями, она вышла на охоту.

— Какое значение имеет лишний день?

Лишний день для чего?

Тесс прерывисто и глубоко вздохнула.

— Возьмите ее с собой. На сегодняшний вечер. Прямо на шоссе есть пансион. У них всегда свободны места, и вам будет там комфортно. — Она продолжила гнуть свою линию. Не давая никому вставить и слова. — У вас есть ее вещи. Вы сможете держать ее сколько угодно и подумать о том, что я вам сказала. Вы можете заглянуть в свои сердца и решить, что для нее лучше. Для нее. Не для вас.

Тесс сделала замахала руками, будто говорила «кыш-ш» цыплятам.

— Давайте. Я позвоню в «Пурпурный барвинок» и скажу, чтобы они приготовили для вас лучший номер. — Она выхватила у Норта Рен. — Веди себя хорошо с бабушкой и дедушкой, дорогая. Мамочка любит тебя. — Тесс поцеловала Рен в головку, нырнула на заднее сиденье «Лексуса» и пристегнула малышку.

Потом высунулась обратно.

— Я приготовлю завтрак для всех нас завтра утром. Иен делает лучший в мире кофе, а за мои яйца Бенедикт умереть можно. Допустим, в десять часов. Так вы все сможете выспаться. Вот! Решено.

У Джеффа и Дайаны был вид оленей, застигнутых светом фар, и Иен мог только вообразить собственное выражение лица. Но Тесс была такой сильной, компетентной, такой властной — дураки сделали именно то, что она сказала.

Джефф медленно двинулся к водительскому месту.

— Ну, если вы уверены…

— Конечно. Легче легкого, — щебетала женщина, известная как Тесс Хартсонг. Одной рукой она открыла дверь со стороны пассажира для Дайаны, а другой втолкнула ее внутрь. — Давайте, давайте. Наслаждайтесь ею.

Следующее, что осталось в сознании Иена, — Тесс, как дурочка, махала рукой вслед «Лексусу» Деннингов, пока тот не исчез на дороге.

Иен схватил ее за плечи.

— Вы! Домой! Сейчас же.

Тесс хотелось погнаться за машиной. Схватить ее за бампер, как Супергёрл, и остановить так, чтобы аж шины взвизгнули. Что, если Птичка решит не плакать всем своим маленьким сердечком с четырех часов дня до шести? Что, если она не станет просыпаться сегодня раза три за ночь? Или пренебрежет одной из своих взрывоопасных какашек? Что, если она не подвергнет Деннингов испытаниям?

Тесс рискнула всей своей жизнью.

— Вы слышали, что я сказал?

Глас погибели. Норт навис над ней, даже громадней и свирепее, чем во время их зловещей первой встречи. На этот раз на его виске по-настоящему вздулась жила.

— Что на вас нашло? — Он рассек рукой воздух. — Совсем из ума выжили? Что вы надеетесь выиграть от такой лжи? И ведь не просто лжи! О нет. Это же Гранд-Каньон вранья! — Он говорил и говорил, от его едких слов коже Тесс впору было покрыться волдырями. Норт схватил ее за локоть и поволок к входной двери, но резко остановился и снова начал на нее кричать: — Куда именно, по-вашему, это приведет? В каком темном уголке вашего мозга вы решили, что это сработает?

Тесс ответила честно:

— Это единственное, что смогла придумать.

— Придумать? Да вы совсем не думали!

Она схватила его за руку.

— Вы же все для них записали, да? Вы сказали им, что она должна спать на спине и нужно терпеливо относиться к кормлению. И… Что, если что-то пойдет не так? Что, если они попытаются позвонить нам, когда у нас нет сигнала? Вы дали им номер телефона врача? — Тесс застонала. — Что я наделала?

— С Рен все будет в порядке, — утешил Норт. — А вот с вами — нет!

Она не могла справиться с ним прямо сейчас, только не когда Рен, возможно, плакала навзрыд. Тесс требовалось уйти. Куда-нибудь. Куда угодно. Она схватила свой телефон — единственный путь к ее ребенку — и сбежала, оставив Норта пребывать в ярости.

— А ну вернитесь!

Тесс устремилась к своей хижине, единственному убежищу, которое пришло на ум.

«Пожалуйста, Птичка. Покажи сегодня все самое худшее. Ты ведь можешь! Ты просто должна!»

Что, если Рен не послушает?

За лицо цеплялась паутина, по тропе перебежал олень. Тесс с такой скоростью пробежала по мосту, что затрещали доски. Норт не следовал за ней — либо потому, что боялся убить ее, либо понял, что ей нужно время. Она вошла в хижину. Там царила благословенная пустота.