Руслан ещё потрепыхался для приличия, чисто чтобы себе не стыдно было в глаза смотреть и понимать, что он сделал всё возможное. Подключил старые связи, попросил о помощи нужных людей. Спасти его бизнес никто бы не смог, да он и не просил об этом. Ему было интересно, кто за этим стоит, и вот с этим ему согласны были помочь.

С охотностью, и даже некой радостью, ему предложили и работу, вот только, теперь это ему не подходило. Теперь он должен заботиться не только о количестве денег, но, и об их качестве. У него теперь была семья, и пускаться, в мягко говоря, сомнительные авантюры, он не мог. И надо отдать должное, его бывшему финдиру, Дану Амировичу, не все его активы пострадали, были и срытые счета, умён парень не по годам. Эта была некая финансовая подушка, на какой-нибудь незапланированный пиздец. Который собственно и произошёл.

Хватило на выплаты сотрудникам, и чтобы совсем с голым задом не остаться, месяц другой продержаться.

Антону, он выплатил почти половину своих сбережений, и отправил в свободное плавание, благословив женитьбу на Лизе. Бывший начбез, сперва сопротивлялся, но Руслан без обиняков разъяснил тому, что любовь любовью, но мужик в тридцать с голым задом не нужен не одной бабе. В общем, Антон успокоился, тем более что Лиза приняла его предложение, и они вместе укатили в Питер, к её родителям.

Рядом пошевелилась царица, толкнув его большим животиком, и застонала. Она тоже в последнее время плохо спала. Жаловалась, что болит спина, и она не может найти удобное положение. Но сейчас всё ограничилось стоном, и её дыхание вновь выровнялось. Руслан снова погладил её по оголенному плечу и аккуратно высвободил свою руку, тихо встал.

Заглянул в комнату к Тимуру.

Детский ночник бросал на стены и потолок очертания звёзд. В тишине тихо сопел, развалившийся в кроватке сын.

Руслан склонился над ним. Он был такой хрупкий и маленький. Эта умильная мордашка, во сне приобретала вообще запредельные значения сладости. Сын лежал на спине, раскинув ручки и ножки, доверчиво открывая животик, и Руслан не преминул погладить его. Провёл пальцем вдоль ладошки, и тут же она схлопнулась, ухватили его крепко, повинуясь инстинкту, а пухлые губки причмокнули.

Руслан смотрел на своего маленького сына, и думал, что он должен быть счастлив. Потому что все, что ему нужно рядом. Его царица, его сын. У них есть крыша над головой, есть пропитание. Да много что есть у них, не у всех за всю жизнь, бывает столько. Ему вот так повезло, что он нашёл её, приобрёл больше, чем мечтал, чем когда-то мог помыслить. И самое поганое, что ему этого было мало. Его непрестанно ковыряло и беспокоило то, что он потерял. Конечно бизнес, несравнимы с его семьёй, но всё же это не давало ему покоя. Натура его не давала ему покоя. Его упрямый характер. Всё его нутро требовало наказать виновного. И он знал, что придёт к этому. Ждать он умел, сохранять спокойствие, хоть пусть и ценой бессонных ночей, тоже умел. И в этом ожидание, месть обидчику только крепла.

* * *

— Ты опять не спишь? — в кухню вошла царица, как раз, когда он докуривал сигарету, распахнув форточку в холодное раннее утро.

Она неуклюже вплыла в кухню. На ней была надета тонкая хлопковая сорочка. Из-за большого живота она была короче, чем есть на самом деле, и открывала её стройные бёдра. А потяжелевшая грудь, так и валилась из декольте. Не сорочка, а разврат. И царица, не смотря на то, что поправилась, за эту беременность, была заспанной, помятой, и всё равно была словно чистый секс, с этими новыми, своими формами. Руслан никогда не замечал за собой тягу к пышнотелым женщинам, но сейчас, глядя на свою глубоко беременную жену, он испытывал одно из самых сильных влечений.

Даже в первую беременность, когда царица сама была не прочь трахаться хоть целыми днями напролёт, и ему приходилось сдерживать её, даже тогда было не так, как сейчас, когда она стояла перед ним, заспанная, мягкая, плавная.

Сейчас у них не было такого азарта. Вика стала спокойной, умиротворённой, ей хотелось тепла и нежности, и их, теперь нечастый секс, больше напоминал прелюдию к оному. Она стала сонной, и часто уставала, а он был занят тем, что разгребал последствия пиздеца, и в принципе не возражал. Но вот сейчас, когда зимнее утро свело их на кухне, Руслан вдруг понял, что многое терял всё это время.

— Рус… лан, — поперхнулась Вика, поднеся стакан с водой к губам и мельком поймав его взгляд. Вода пролилась на ткань, и как в дешёвом порнофильме, промочила её, обрисовывая под ней очертания груди, и ярких крупных сосков. Ему тут же захотелось припасть к ним, почувствовать их твёрдость и сладкий вкус.

— Пойдём в кровать, — хрипнул его голос, и он навис над ней, — хочу тебя!

— Что? — Вика явно не ожидала от него такого напора, когда встала просто попить воды, но пояснять что-либо Руслану было лень. Он накрыл её губы своими, и жадно втянул их, облизал и протолкнул свой язык в её рот, делясь горьким вкусом сигарет. Он почувствовал, как она качнулась к нему навстречу, отвечая на поцелуй, и обвила его шею руками. Руслан усилил напор, и, прижимая вожделенное тело к себе, и Вика застонала. Приятно так, гортанно, и нетерпеливо.

По позвоночнику пополз огонь. Низ живота стал болезненно тяжёлым, и он с упоением вложил гудящий член в её ладошку, оторвав от своего плеча.

Сладкий, какой-то ванильный вкус её кожи обволакивал его, и им хотелось дышать всё больше и больше. Её хотелось есть. Сжирать без остатка.

Царица медленно и плотно держала его член, водя по нему мучительно медленно, так, что он неосознанно начал поддавать бёдрами.

— Пойдём, царица, — оторвался он от неё, и, пытаясь привести в короткий срок в норму зрение, голос. Замедлить ту лавину, что уже неслась, потому что боялся что навредит, если отпустит себя. — Иначе нагну тебя прямо здесь, а нам надо быть осторожными.