— Ты же всё понимаешь, царица, — наконец заговорил Руслан, и откинулся на спинку сидения, помассировал пальцами глаза, и только потом взглянул на меня.

Во взгляде его, сейчас особенно тёмном, читалась усталость и апатия. Разговаривать сейчас он явно не хотел.

— Зачем тебе эта информация, — тем не менее, продолжил он, — что ты с ней будешь делать?

— А тебе тогда зачем информация, по сто раз на дню, про моё самочувствие? Про сына? Про то, как я провела свой день? — не раздумывая, ответила я на одних эмоциях. — Зачем мы тогда вообще поженились Руслан? Для чего тогда вообще всё это? Если ты элементарно не можешь поделиться со мной?

— Не преувеличивай, Вика, — поморщился Руслан.

— Хорошо, Руслан, я не буду преувеличивать, — бзыкнула на него, потому что строит тут из себя альфа-самца. — Не хочешь говорить, не говори!

И потянулась к ручке двери, чтобы выйти из машины, но муж ловко перехватил меня, схватив за предплечье, и вернул назад.

— Этот период сучности у тебя когда-нибудь пройдёт? — проворчал он, подтаскивая меня ближе, и видимо для верности, взяв второй рукой за подбородок.

Помимо яркого и такого родного восточного парфюма, я чувствовала запах его кожи, смешанный с ароматом кофе, и сигарет.

— Ты курил? — вдруг вырвалось у меня.

Его лицо тут же смягчилось, он как-то вымучено улыбнулся, и прижался лбом к моему.

— Курил, — хрипнул его голос. — Бросил лет пять, назад, поняв, что задыхаюсь на спарринге. А сейчас вот опять начал.

Он говорит это тихо, вплетаясь пальцами в мои волосы, и чертя носом линии по моему лицу. И я, прикрыв глаза, наслаждалась его лаской. Я любила его разным. И грубым, порывистым. И даже уважала его точку зрения, порой не совпадающей с моей. И, конечно же, любила, когда он был нежным. А делал он это редко, и не совсем умел. И поэтому, сейчас я урывала эгоистично для себя эти мгновения.

— Руслан, расскажи, что происходит, — я накрыла его ладонь своей и потерлась об неё щекой.

— Мне не нужна твоя жалость, царица, — тут же снизил градус Руслан, хотя руки и не отнял.

Я сама с сожалением отстранилась, и откинулась на кресло.

— Хорошо, — смирилась я, — давай я, расскажу, что знаю.

И я пересказала ему статью, которую прочитала сегодня за обедом.

— Рост незавершенного строительства, — недовольно хмыкает Руслан, повторяя цитату из статьи, и сжимает обод руля, да так, что под пальцами затрещала обмотка.

— И офис твой теперь не в центре, — не обращая внимания на его замечание, дополняю я.

Руслан молчит, снова разглядывая, пейзаж за окном. Довольно сильно стемнело, и мне пора было сменить маму с папой. Им ещё в город ехать. Но если я сейчас перенесу этот разговор, то он навряд ли снова состоится. И поэтому я мысленно прошу прощения у родителей и жду хоть каких-то комментариев от мужа.

— Пришлось переехать в более скромные апартаменты, — наконец подаёт он голос, — аренда в центре, сдирает большой кусок прибыли. Сейчас компании это не по карману.

Он вздыхает. Я чутко жду продолжения.

— И половина штата сотрудников, тоже не по карману. Чёрт, знает что случилось, но последние три месяца, загубили почти всё, что я строил, почти два года.

Руслан снова замолчал.

— Не хочу вдаваться в подробности… Но вполне возможно нам придётся переехать. Дом в залоге у банка… Дом и галерея…

— Галерея? — вспыхнула я. — Моя галерея? Нет, Руслан, только не она…

Я замолкаю, потому что он смотрит на меня. Коротко, хлёстко, так, что все остальные причитания, застревают в горле. И мне становиться стыдно, моментально.

— Я… Прости… — голос не слушается, проседает, а Руслан продолжает меня препарировать своим взглядом.

— Неужели всё так плохо? — выдавливаю из себя.

— Всё серьёзно, — без эмоционально произносит Руслан. — Было пару лазеек, я ими воспользовался, но, увы, безрезультатно. Сейчас обстоятельства таковы, что я могу продать свои активы, по более приемлемой цене, но и этих денег не хватит, чтобы покрыть издержки, за проёбаные сроки. Дом и галерея автоматически отходят банку, если я не исполню своих обязательств.

— Но как же? Как же? — я даже не могла сформулировать вопрос, настолько была поражена услышанным.

— Завтра у меня состоится встреча с одним человеком, но я уже предполагаю её исход…

— И какой? — вырвалось у меня.

Руслан глубоко вздохнул и отвернулся, опять уставившись в окно.

Повисло тягостное молчание, и теперь мне не казалось, что в машине тепло и уютно. Наш привычный мир рушился, и я не была к этому готова. Возможно, если бы он сказал мне раньше, и постепенно держал в курсе событий, я смогла притерпеться, даже к мысли о потере галереи. Ведь по большому счёту всё самое ценное у меня остаётся со мной. Мои дети, родители, Руслан. Но для этого осознания нужно время, самая же первая и банальная реакция на стресс, это неверие, и попытка избежать.