— Мама, — пискнула она, чем сильно удивила такими сантиментами.

Я обняла её в ответ, и чмокнула в лоб.

Мужчины тоже посмотрели на меня.

Вик с тревогой, и каким-то сожалением.

Незнакомец, с интересом.

— Не знала, что у нас гости, — вместе с дочерью мы двинулись к столу.

— Да, дорогая, познакомься, — Вик говорил натянуто, — это мой хороший знакомый, Руслан Ермолов.

— Хороший знакомый и только, — усмехнулся мужчина, продолжая изучать меня взглядом, уже более спокойно.

— Руслан, прошу, — Вик поддался вперёд.

— Хороший знакомый, который отсидел для тебя за решёткой, — продолжил Руслан, не обращая на замечание Вика, никакого внимания.

— Что? — вырвалось у меня.

— Так, — Вик быстро пришёл в себя, и его голос налился силой, — Вика, вы с Миланой выйдете, нам нужно поговорить…

— Никто, никуда не пойдёт, — перебил его Руслан и встал из-за стола.

Он был высок. Я даже с расстояния пары шагов от него, всё равно подняла голову, чтобы видеть его лицо.

— Нет, у нас с тобой Витинька никакого разговора, — продолжил Руслан спокойно, и обошёл стол, подойдя поближе, и я почувствовала запах его парфюма. Он словно молотом шарахнул по моим рецепторам. Восточный и тягучий, горький и жгучий. Я непроизвольно отодвинулась от него, утягивая за собой Милану.

— Руслан, послушай… — Вик, тоже встал.

Он тоже был спортивен и высок. Виктор всегда следил за собой. Привлекательный и ухоженный. Но Руслан этот, всё равно был выше, и даже мощнее моего мужа.

— Это ты послушай, Витя, — снова перебил его Руслан, и я отчётливо уловила в его голосе акцент. Он говорил низко и хрипло, и очень уверенно.

— У нас был договор. Был? — спросил он у Вика, но почему то подошел ко мне с Миланой. Склонился над моей дочерью, и взял прядь её волос, растёр в пальцах. Дочь только пискнула и сжалась ещё больше.

— Послушайте, что вы себе позволяете? — возмутилась я, и тогда он перевёл свой взгляд на меня.

Невозмутимый, уверенный и холодный взгляд, карих глаз. Он скользил по моему лицу, так осязаемо, что мне стоило больших усилий сохранять спокойствие. Потому что становилось жутко от этого изучения. Он словно смотрел сквозь, видя весь внутренний мир, все, что скрыто от посторонних глаз. И от этого бросало в оторопь, слова застряли в горле, губы пересохли.

Он лениво, и не торопясь выпустил прядь Миланы, и я, отмерев, спешно задвинула дочь за себя, уже прекрасно понимая, что от этого человека ждать хорошего не стоит.

— Царица, — хрипнул его голос, — я себе позволю, всё, что захочу.

— Вик! — беспомощно вскрикнула я, когда его шершавые, и горячие пальцы, внезапно сошлись на моём подбородке.

Я попятилась от него, под защиту мужа, и на моей коже остался жгучий отпечаток от его прикосновения.

— Руслан…

— Витинька, ты мне должен денег, — опять перебил его Руслан, мгновенно перестраиваясь на холодный тон.

Мы с дочерью, уже стояли за спиной мужа. И я ничего не понимала, сжимала Миланку в руках, просто чувствовала опасность.

— Руслан, ну ты меня не слышишь, — в голосе мужа прорезалось раздражение, — такие деньги не хранятся налом, мне нужно время собрать такую сумму. Я же не отказываюсь…

— Нет, нет, не слышу, — поглумился Руслан, но тут же стал серьёзным, — сколько времени тебе нужно, мой хороший знакомый, — сделал он акцент на последней фразе.

— Неделя, полторы… — начал раздумывать Вик.

— Неделя, полторы, — вздохнул Руслан, — неделя, полторы, — снова повторил он, и немного прикрыв глаза, сжал пальцами переносицу.

— Пять лет назад, когда ты умолял меня, сесть в тюрьму, взять на себя все обвинения, ты обещал мне, что как только мне понадобиться моя доля, ты сразу же её мне предоставишь, — начал он, а у меня, от услышанного волосы встали дыбом.

О чём он говорит. О каких обвинениях?

Пять лет назад, у Вика были какие-то неприятности с бизнесом, он тогда отправил нас с Миланой в Испанию на три месяца, не посмотрел, что отрывал дочь, от школы. Я не вдавалась в подробности, да и Вик не стремился со мной делиться своими делами. А оказывается, что у него были вот такие проблемы, из-за которых кому-то пришлось сидеть в тюрьме.

— Перестань, Руслан, — разозлился Вик, — не надо это обсуждать при них. Мы же можем поговорить наедине.

— Можем, Вить, но сдаётся мне, что ты меня наёбываешь.

— Перестаньте, — вознегодовала я.

— Заткнись, царица, — бросил он, словно я досадное недоразумение.

— Это вы заткнитесь, — рассердилась я, и уже совсем без страха выступила из-за спины мужа.

— Вика, — тут же рявкнул Вик, но я не обратила внимания.

— Приходите в наш дом, с нелепыми обвинениями, сыплете угрозами и сквернословите…