– - Не в этом дело, -- пояснил я ему, -- они скажут, зачем надо было об этом писать. Что за феодальные забавы, скажут они, в период строительства социализма.

– - Что такое феодальные забавы?
– - спросил у меня дядя Сандро.

– - Это значит, старинные развлечения, -- сказал я ему.

– - А как это одно другому мешает, -- удивился дядя Сандро, -- социализм происходит снаружи, а это было внутри?

– - Что значит снаружи и что значит внутри?
– - спросил я, не совсем понимая его.

– - Очень просто, -- сказал дядя Сандро, -- социализм -- это когда строят чайные фабрики, заводы, электростанции. И это всегда происходит снаружи, а Лакоба стрелял внутри, в зале санатория. Как это одно другому мешает?

– - Ах, дядя Сандро, -- сказал я, -- они по-другому смотрят на это. Ох, и попадет мне!

– - Заладил!
– - перебил меня дядя Сандро.
– - Что, КГБ боишься?

– - Да, -- застенчиво признался я ему.

– - Ты прав, КГБ надо бояться, -- сказал дядя Сандро, подумав, -- но учти, что там сейчас совсем другой марафет. Там сейчас сидят другие люди. Они сами ничего не решают. Это раньше они сами решали. Сейчас они могут задержать человека на два-три дня, а потом...

– - Что потом?
– - не выдержал я.

– - Потом они спрашивают у партии, -- отвечал дядя Сандро, -- а там, внутри партии, сидят специалисты по инженерам, по врачам и по таким, как ты. По разным отраслям. И вот человек из органов спрашивает у них: "Мы задержали такого-то. Как с ним быть?" А человек из партии смотрит на карточки, которые у него лежат по его отрасли. Он находит карточку этого человека, читает ее и уже все знает о нем. И он им отвечает: "Это очень плохой человек, дайте ему пять лет. А этот человек тоже опасный, но не такой плохой. Дайте ему три года. А этот человек просто дурак! Пуганите его и отпустите". Если надо дать человеку большой срок, они туда посылают справку, чтобы документ был. А если маленький срок, скажем два года, -- могут просто по телефону сказать.

– - Да мне-то от этого не легче, как они там решают, -- сказал я, -страшно, дядя Сандро...

– - Слушайся меня во всем, -- отвечал дядя Сандро, -- и ты никогда не пропадешь! Ты мне найди телефон и фамилию человека, который внутри партии занимается по твоей отрасли. Мы ему приготовим хороший подарок и все уладим.

– - Ой, дядя Сандро, -- воскликнул я, -- это идеология, там не берут!

– - Глупости, -- ответил дядя Сандро, -- все кушают. Идеология тоже кушать хочет. Вот тебе свежий пример. Вызывает меня недавно один ответственный человек, фамилию я тебе не называю, а то ты по дурости вставишь куда-нибудь. И он мне говорит: "Дядя Сандро, ты всеми уважаемый человек. Прошу тебя, сделай для города такое дело. Нам очень трубы нужны, но мы их нигде не можем достать. В Москве обещали. Вот тебе пятьсот рублей на мелкие расходы, вот тебе посылки, вот тебе имена людей, которым надо позвонить, напомнить про трубы и передать посылки. Поезжай в Москву, номер в гостинице мы тебе отсюда закажем, занимай его и звони оттуда всем этим людям, напоминай про трубы и раздавай посылки. "Хорошо", -- говорю и забираю деньги. А этот человек говорит: "Теперь ты видишь, дядя Сандро, что я для города стараюсь, а люди считают, что я беру взятки для себя".
– - "Конечно, вижу", -- говорю.

И вот нагружают мне целое купе посылок, и я еду в Москву. А что в посылках -- не знаю. Раз не сказали -- некрасиво спрашивать, тем более самому открывать. На вид каждая так пуда на два. Но на посылке не написано кому. Только написан номер посылки и этот же номер стоит против имени этого человека на бумаге. Хитро придумали, чтобы посторонний, если зайдет в купе, на посылке не прочитал имя какого-нибудь начальника.

И вот я звоню из гостиницы. Иногда попадаю к нужному человеку, иногда попадаю к секретарше, иногда говорят: завтра позвоните. Я им все объясняю и про трубы, и про посылки, и про номер, в котором живу. Теперь мне интересно узнать: начальники, которым я привез посылки, очень большие или не очень? А на бумаге должность не написана -- только имя и телефон. Хитрые, но я еще хитрей. И вот начинают приезжать. Нет, сам ни один не приехал. Шоферов присылают. Входит шофер, говорит, от какого человека, я смотрю на бумагу и отдаю нужный номер посылки. Но при этом разговариваю с шофером. Предлагаю выпить чачу, закусить чурчхели. Правда, пить никто не пил, но чурчхели все берут. И я так, между делом, спрашиваю у шофера: "На какой машине работаешь?" -- "На "Чайке", -- отвечает первый шофер.

Ага, думаю, на "Чайку" маленького начальника не посадят. Значит, не меньше замминистра. И что же оказалось? Из шести шоферов четверо работали на "Чайке" и только двое на "Волге". А ты говоришь -- идеология. Человек, который присматривает за вами, может, даже на "Волге" не ездит.

– - Ой, дядя Сандро, не знаю, не знаю, -- сказал я, но почему-то немного успокоился.

– - Зато я знаю, -- ответил дядя Сандро, -- я передам ему подарок, и он скажет про тебя все, как мы хотим. Но ты против линии не идешь нигде?

– - Что вы! Что вы, дядя Сандро!

– - Линию никогда не нарушай -- остальное ерунда!
– - сказал дядя Сандро.
– - Если ты что-то не так написал, мы ему подскажем, что говорить. Например, так:

"Этого человека не трогайте, у него в голове не все в порядке, он сам не знает, что пишет".

– - Что вы, что вы, дядя Сандро!
– - испугался я.
– - Так в сумасшедший дом могут посадить!

– - Могут, -- согласился дядя Сандро, подумав, -- тогда по-другому подскажем. Например, так: "Глуповатый, но правительство любит".

– - Это подходит, -- сказал я, успокаиваясь от несокрушимой уверенности дяди Сандро, что мир именно такой, каким он его себе представляет.

– - Запомни для будущего, -- продолжал дядя Сандро, -- эта власть крепко сидит, и никто ее сдвинуть не сможет. А некоторые глупые люди об этом думают. Ты знаешь, недалеко от моего дома сапожная мастерская? Шесть жалких сапожников работают там. А кто над ними заведующий? Партийный человек. И он видит все, что они говорят, что они думают и куда поворачивают. Нет, кушать дает. Сам кушает и им дает кушать. Но нарушать линию никому не позволит. И так все проникнуто, все! А некоторые дураки этого не понимают.