Основная масса лимитанов при Юстиниане была размещена на восточной границе Империи для отражения набегов персов и сарацин (Procop., НА, XXIV, 12). Как сообщает Прокопий Кесарийский, вплоть до времен Юстиниана лимитанам выплачивалось жалованье. При Юстиниане такие выплаты производились крайне нерегулярно, и жалованье могли задерживать на 4–5 лет. «А когда у римлян с персами бывал мир, — передает Прокопий, — этих несчастных вынуждали отказываться в пользу казны от причитающегося им за условленное время жалованья под предлогом, что и они будто бы вкушают блага мира» (Procop., НА, XXIV, 13; пер. А. А. Чекаловой). Очевидно, система военно-государственного земледелия полностью исчезает при Юстиниане, именно так нужно понимать слова Прокопия, утверждающего, что Юстиниан лишил лимитанов «и самого названия войска». После упразднения этой категории военнослужащих границы Империи, согласно Прокопию, «оставались лишенными охраны, а солдаты неожиданно оказались вынужденными смотреть в руки тем, кто привык заниматься благотворительностью» (Procop., НА, XXIV, 14; пер. А. А. Чекаловой). В результате упразднения службы лимитанов восточный лимес прекратил свое существование и как система, и как концепция обороны [954] . В «Стратегиконе» ничего более не говорится об обязанности солдат обрабатывать землю.

Аналогичные процессы происходили и в других регионах Империи. Попытка Юстиниана восстановить старую оборонительную систему в Африке не имела успеха. После того как Велисарий покинул завоеванную провинцию, началось восстание туземных племен. Оставленные гарнизоны, по словам Прокопия, были малочисленными и неподготовленными. Поэтому они были уничтожены мятежниками в Нумидии и Бизанцене (Procop., BV, IV, 8, 21 22; 10, 2). Нет никаких свидетельств в пользу того, что правительство Юстиниана пыталось после водворения порядка вновь доверить охрану пограничной территории лимитанам.

Упраздняя лимитанов, Юстиниан, очевидно, рассчитывал защитить границы цепью различных фортификационных сооружений. Систематические работы по укреплению азиатской границы Империи проводились уже с начала VI в., и Юстиниан выступил здесь лишь продолжателем дела Анастасия [955] .

Многие стратегически важные пункты ко времени прихода Юстиниана к власти имели весьма слабую оборонительную систему и не могли оказать какой-либо существенной пользы защитникам на случай вражеской осады. Так, например, Прокопий сообщает, что Феодосиуполь был обнесен, ограждением, «подобным плетню» (Procop., Aedif., II, 6). Принцип, которому следовал Юстиниан, заключался в том, чтобы, во-первых, заменить фортификации из непрочных материалов каменными, а во-вторых, возвести на месте примитивных укреплений сложные сооружения, гарантировавшие высокую степень защиты. В соответствии с этими планами, возводили стены, фундамент которых уходил глубоко под землю. Подземная часть фундамента была не менее 7 локтей (ок. 3 м) в высоту и состояла из сплошных каменных блоков. Нижняя часть стен также делалась из твердого камня. Верхняя часть постройки могла быть из мягкой меловой или известковой породы [956] . Высота стен должна была составлять не менее 20 локтей (ок. 9 м), а толщина не менее 5 (ок. 2 м). Согласно Прокопию, стены Дары в правление Юстиниана были надстроены на 30 футов (Procop., Aedif., II, 1) и их общая высота достигла 60 футов (ок. 18 м), а высота башен составляла 100 футов (Procop., BP., II, 13).

Стены обычно окружались рвом, который предписывалось делать не менее 40 локтей (ок. 17 м) в ширину и глубже фундамента стен, на тот случай, если враги попытаются сделать подкоп. Рвы, которыми при Юстиниане была окружена Эдесская крепость, имеют около 30 м в ширину [957] .

Характерным является тот факт, что с начала VI в. оборону городов правительство возлагает не столько на малочисленные гарнизоны регулярной армии, сколько на самих жителей. Крепостные стены делились на отдельные участки, каждый из которых защищали жители близлежащего квартала. Этот принцип обеспечивал городу в минуту опасности большое количество защитников, содержание которых ничего не стоило государственной казне, однако порождал проблему иного рода. Кварталы в восточных городах Империи заселялись обычно по этническому признаку, поэтому интересы отдельных групп защитников могли не совпадать с общими интересами. Так, например, во время персидской осады Телле в 503 г. евреи должны были охранять башню и участок стены возле своего квартала. Однако в городе распространился слух, что они с высоты башни синагоги подавали персам условные знаки. Это привело к жестокому погрому в еврейском квартале. Амида была захвачена персами благодаря предательству настоятеля Картаминского (Ортайского) монастыря. Будучи по происхождению персом, настоятель вступил в переговоры с осаждавшими, пообещав им сдать вверенный ему участок стены. В холодную ночь, когда монахи, охранявшие стену, уснули, напоенные вином, настоятель впустил неприятеля в город [958] .

Часто сама система фортификационных сооружений была рассчитана на привлечение мирного населения к военным действиям. Многие города были окружены двойной стеной, называвшейся перибол (?????????). Перибол состоял из ближайшей к городу основной стены (??????), и противостоящей стены (???????????), которая выстраивалась на расстоянии, равном одной четверти высоты первой стены. Пространство между двумя стенами могло составлять около 2 м, если высота основной стены была 20 локтей (ок. 9 м). Оно образовывало крытый ход, который, собственно, и назывался периболом. Впоследствии это название перешло к двойной стене. В случае нападений неприятеля сельское население бежало в город [959] . В сам город его стремились не пропускать, поэтому в пространстве между стенами собирались и пастухи со своим скотом, и крестьяне со своим имуществом. Именно этот деревенский люд и использовали в качестве защитников [960] .

В Лазике крепости на границе с персидскими владениями охранялись самими лазами, которые обеспечивали себя продовольствием и всем необходимым (Procop., I, 12, 14–15). Юстиниан попытался заменить лазов римскими гарнизонами, но с условием, что лазы будут обеспечивать солдат продовольствием. Сначала лазы хотя и с большим трудом, но выполняли возложенную на них повинность, однако затем отказались это делать, и римляне вынуждены были оставить занимаемые укрепления, которые тут же перешли в руки к персам (Procop., BP, I, 12, 18–19).

В 540 г. персидский царь Хосров осадил Антиохию. На стены города вместе с солдатами поднялись стасиоты — «юноши из народа, которые обычно на ипподромах заводят друг с другом драки» [961] . Когда во время вражеского штурма рухнуло одно из римских укреплений, то солдаты гарнизона бежали, оставив город на произвол судьбы. Тем не менее стасиоты спустились со стен и отважно вступили в бой с персами, ворвавшимися в город. «Лишь немногие из них были тяжеловооруженными, большинство же были безоружными и использовали в нападении только камни. Оттеснив противников, они запели победную песнь и, окрыленные успехом, провозгласили Юстиниана славным победителем» (Procop., BP, II, 7, 28–29; пер. А. А. Чекаловой).

В 544 г. Хосров подошел к предместьям Эдессы. Посланный им отряд гуннов стал угонять стада овец, которых пастухи собрали у самых городских стен. Тогда солдаты гарнизона вместе с жителями напали на врага. При этом крестьяне поражали гуннов камнями из своих пращей. Битва, начавшаяся рано утром, закончилась в середине дня. Неприятель вынужден был отступить (Procop., BP, II, 26, 5 — 11). Во время осады персами Эдессы крестьяне и горожане принимали самое активное участие в обороне города (Procop., BP, II, 27, 20; 23). «Но чем дальше разгоралась битва, — пишет Прокопий, тем больше весь город наполнялся шумом и смятением, и все население, даже женщины и малые дети, стало подниматься на стены. Взрослые мужчины вместе с солдатами мужественно отражали врагов, и многие крестьяне проявили в борьбе с варварами удивительную храбрость. Дети же и женщины вместе со стариками собирали для сражавшихся камни и помогали им в других отношениях. Некоторые, наполнив множество котлов маслом, поставили их по всей стене, долгое время кипятили, а затем совсем еще горячее масло выливали на приближавшихся к укреплениям врагов какими-то разбрызгивателями, тем самым причиняя им еще больший вред» (Procop., BP, II, 27, 33–36; пер. А. А. Чекаловой). Подобные примеры для IV в., когда города были снабжены необходимыми гарнизонами, скорее исключение, нежели правило.