Изменение роли и тактических задач кавалерии и пехоты. События, развернувшиеся вслед за битвой при Адрианополе, определили дальнейшие пути развития основных родов войск римской армии пехоты и кавалерии. Первая переживает стремительный упадок, вторая быстро эволюционирует и впервые в истории античного военного дела становится доминирующей силой на полях сражений.

Значение кавалерии возрастало в римской армии начиная со второй половины III в., когда она превратилась в самостоятельный род войска. Однако, несмотря на то, что на протяжении всего IV в. количество кавалерийских отрядов увеличивалось и улучшалось оружие самих всадников, главной силой армии оставалась линейная пехота.

Появление на территории Империи в постадрианопольский период большого количества варваров, использовавших кавалерийскую тактику ведения боя, вынуждало римское правительство формировать из них новые кавалерийские отряды, увеличивая, таким образом, значение конницы в ущерб пехоте. Значительную часть варваров, попадавших на службу в эскадроны римской регулярной армии, составляли не только готы, но также аланы и гунны, т. е. представители тех народов, которые использовали в качестве основного оружия лук. Аланов, как отмечалось выше, привлекал на римскую службу уже Грациан [969] . Той же практики правительства, как в Западной, так и в Восточной империях, придерживались в первые годы после смерти Феодосия. В начале V в. практически во всех военных кампаниях римлян принимали участие гунны. Готы были беспомощны в борьбе с ними. В качестве примера можно вспомнить, что в 409 г. в столкновении у Пизы отряд из 300 гуннских наемников императора Гонория перебил тысячу готов, потеряв при этом всего 17 всадников.

Возросшее значение кавалерии объясняется не только прогрессом этого рода войск, но и стремительной деградацией римской линейной пехоты. Как уже отмечалось, с начала V в. пехота приобретает по большей части вспомогательное значение. В VI столетии роль пехоты сводилась к тому, чтобы поддерживать кавалерию во время атаки и служить прикрытием для всадников при их отступлении [970] . Так, например, Велисарий, не полагаясь на свою пехоту, которая, по словам Прокопия, была малочисленна и при первом же натиске неприятеля обращалась в бегство, поставил ее в боевом порядке возле рва, окружавшего Рим, с тем чтобы пехотинцы, в случае отступления всадников, «могли принять бегущих и вместе с ними, сохранив свежими свои силы, отразить противников» (Procop., BG, I, 28, 108; пер. С. П. Кондратьева).

Состав армии. Различные категории войск. На основании свидетельств источников мы можем выделить 5 различных категорий военнослужащих, существовавших в период правления Юстиниана: солдаты в собственном смысле слова, федераты, букелларии, союзники и, наконец, лимитаны [971] . Статус этих групп был различен и с юридической точки зрения не все они входили в состав армии. Указ Юстиниана от 530 г. (CJ, IV, 65, 35, 1) четко определяет, кто, согласно точке зрения законодателя, имел право называться воином (miles) и входил в состав армии: «Воинами мы называем как тех, кто, как известно, несет свою службу под командованием высокочтимых магистров армии, так и тех, кто приписан к одиннадцати преданнейшим схолам, а также тех, кто, находясь под командой различных опционов, украшен именем федератов» [972] .

Как явствует из приведенного указа, солдаты (стратиоты) образовывали подразделения, размещенные в провинциях, и гвардейские формирования (схолы). При Юстиниане функции старых отрядов гвардии претерпели значительные изменения. До конца IV в. император был прежде всего военным вождем, и основной задачей гвардии было обеспечение его безопасности во время военных действий, поэтому palatini и главным образом дворцовые схолы были не только престижными воинскими частями, но в полном смысле слова боевыми подразделениями. Однако начиная со времен правления сыновей Феодосия I они постепенно утрачивают свое военное значение.

Первоначально в восточной половине Империи существовало 7 схол. При Юстиниане их было уже 11. Служба в схолах в это время стала всего лишь доходным местом, не требующим какого-либо знакомства с военным делом. Звание схолария приобреталось порой за взятку и, если верить Прокопию Кесарийскому, то даже рабы могли «купить доступ к этой службе» (Procop., НА, XXIV, 18). Подобное положение привело к тому, что сколы превратились в совершенно небоеспособные подразделения. По словам того же Прокопия, схоларии были «менее всего пригодны к службе в поле». Поэтому они предпочитали отказываться от своего высокого жалованья на тот срок, пока где-нибудь велись военные действия (Procop., НА, XXIV, 21). Того же мнения о современных ему схолариях придерживается и Агафий: «Они назывались воинами и были записаны в военные списки, но большей частью были горожанами, блестяще одетыми, но подбиравшимися только для увеличения достоинства и великолепия императора, когда тот выступал публично. Некогда в их число можно было принимать только тех, кто был опытен в военном деле. Поэтому они не платили никаких денег за включение в военные списки, но даром, без всяких издержек, удостаивались этой почести, полученной в награду за прежние подвиги. Зинон же Исавр после возвращения к власти, кажется, первым зачислил в эти отряды многих своих соплеменников, доблесть которых никак не проявилась в сражениях или другим путем, но только известных ему и верных. А затем с этого времени было допущено и принято, что не только за труды и храбрость, проявленные в сражениях, как бы в виде награды зачислялись достойные, но и совершенно несведущие в военном деле [допускались] не по заслугам, а в виде милости… При таком пренебрежении отбором они, естественно, меньше всего принуждались к военным занятиям и, как приобретшие покупную должность, тем более покупали свободу праздности» (Agath., V, 15; пер. М. В. Левченко).

Утратили свое прежнее значение кузницы офицерских кадров и корпуса доместиков и протекторов [973] . «Есть во дворце, — пишет Прокопий, — и другие, пользующиеся намного большим почетом лица, поскольку казна обычно выделяет нм большее жалованье на том основании, что и они платят больше за получение своего военного звания. Их называют доместиками и протикторами, и они издревле были не искусны в военных делах. Ибо они зачислялись в дворцовое войско единственно ради звания и внешнего блеска» (Procop., НА, XXIV, 24–25; пер. А. А. Чекаловой).

Хотя служба доместиков и протикторов считалась военной, однако задачи как тех, так и других имели мало общего с военным делом и скорее соответствовали секретарским: будущий император Маркиан, попав в плен к вандалам, сказал королю Гизериху, что был у Аспара «приближенным по секретным делам и что таких лиц римляне на своем языке называют доместиками» (Procop., BV, I, 4, 7).

Личная охрана императора была теперь возложена на экскубиторов (excubitores) — особый отряд в 300 человек, созданный в правление Зенона [974] . Во главе этого подразделения стоял комит (comes excubitorum), подчинявшийся непосредственно императору.