— Ты догнал его?

— И прижал немного, — кивнул Иорвет. — Старик божился, что обознался.

— Думаешь, он принял тебя за Исенгрима?

— Нет, за Деву Полей! — сострил он. — За кого же ещё?

— Может, за хулигана, который пытался отобрать у него старые башмаки, — я запустила руку в мешочек с сухофруктами.

— В любом случае этот след оборвался. Старик не сказал больше ни слова.

— Если это и вправду был Исенгрим, значит, у него была ценная вещь на продажу, которую не смог выкупить старьёвщик. Надо найти того, кто смог.

— Я побывал у единственного скупщика в городе, глухо. Он открыл лавку только год назад.

Я задумалась. До вечера, когда нам надлежало явиться в резиденцию Хранительниц, оставалась ещё куча свободного времени.

— Вчера Тэя познакомила меня с владельцем кахвеханы — того места, где подают бодрящий напиток из моего мира. Он знает всё обо всех в городе и, может, подскажет, кому Исенгрим мог продать свою вещь четыре года назад. Заодно и кофе попробуешь!

Иорвет без энтузиазма кивнул.

***

В кофейне было так же многолюдно, как и вчера. Бади галантно склонился и, взяв мою руку, перевернул её и прикоснулся мягкими губами к ладони. Лицу стало жарко, Иорвет приподнял бровь и направился к балкону, откуда нам махала руками Тэя.

— Я уж собиралась послать за тобой. Я подумала о твоём вопросе, — она насмешливо прищурилась: — И Бади спрашивал о тебе.

— Что ты решила? — я была невозмутима, как покойник.

— Я решила… — зерриканка сплела и сжала пальцы. — Моя мать всегда брала всю ответственность на себя, никогда не сваливала на других. А сейчас ответственность за её жизнь на мне… Я не могу лишить её права выбора — жить или нет. И я хочу, чтобы она сделала этот выбор сама, будучи в сознании.

Мы с Иорветом склонили головы, а лицо Тэи вдруг скривилось, и на нём появилось беспомощное выражение, будто у ребенка, смотрящего на выпавший из рожка на асфальт шарик мороженого.

— Самое ужасное, что всё, что я сейчас сказала — это ложь, — её голос перешёл в шёпот. — Я просто хочу, чтобы она узнала меня… У меня дела, можете остаться тут!

Тэя вскочила и стремительно выбежала из кофейни. Бади, державший в руках поднос с тремя чашками кофе, удивлённо проводил её взглядом.

— Но как же кахве, госпожа! — простонал он.

— Я возьму его, Бади, твой кахве — лучший в этом мире! — лицо молодого зерриканца расцвело, а я почувствовала тычок локтем в бок. — Не окажешь ли честь, не присоединишься ли к нам?

— Я готов исполнить все капризы той, кто разделяет мою любовь к кахве, — он уселся на место Тэи и махнул кому-то в глубине кофейни.

В дверном проёме показался тот самый паренёк, что разравнивал граблями арену для боя, а я поняла, откуда мне знакомо лицо Бади.

— Мой брат быстро учится, — с гордостью продолжил он. — Брат рассказал мне о бое, в котором блистала моя госпожа. Я не мог оставить кахвехану, и моё сердце болит, что я этого не видел.

Моя ладонь снова очутилась в его тёплых руках, и он опять влажно поцеловал её. Я еле сдержалась, чтобы не вырвать руку и не вытереть о шорты. Столь недвусмысленные ухаживания выбивали из колеи. Может, какие-то очередные неведомые нам зерриканские обычаи позволяли флиртовать с замужней женщиной, да ещё и под боком не только живого, но и весьма угрюмого супруга? Мельком глянув на Иорвета, я всё-таки решила продолжить изображать Мата Хари. Нам нужны были сведения. Я обворожительно улыбнулась, потянулась к чашке. Кофе был великолепным.

— Эотэанерле высоко отзывалась о твоих талантах, — елейным голосом, вживаясь в роль знаменитой шпионки, сказала я. — О лучшем кахве, что ты готовишь, об этом месте.

Я величаво обвела рукой помещение. Глаза Бади полыхали.

— О том, что лучше тебя никто не знает, что происходит в городе.

— Госпожа слишком добра ко мне, — юноша для вида поступил взор. — Но мне и правда доводится слышать, о чём говорят люди.

Он взял чашечку Тэи, отпил и вновь впился глазами в моё лицо.

— Эти зёрна выращены в оазисе Му-Ус, в тени акаций. Песок в почвах не даёт им вызревать слишком рано, им не суждено быстро и жадно выпить соки из плодородной земли, наглотаться вдоволь солнца. Они не спешат и вбирают благодать постепенно. И становятся истинно зрелыми.

— Весьма мудро для зёрен, — я бросила на Бади выразительный взгляд, а он смотрел на меня бездонными чёрными глазами.

— Так что хотела узнать моя госпожа? Я в твоём распоряжении.

— Нам… Мне надо узнать нечто, что произошло в Шале до того, как её захватили чародеи.