— Меня не было здесь, но люди до сих пор вспоминают те тёмные времена и жизнь, которая у них была до того и которую они потеряли.

Я кивнула.

— Если бы некто, кто пришёл с той стороны гор, хотел продать ценную, очень ценную вещь, кто бы мог это купить?

— Старик Мурбенья умер вскоре после освобождения касбы. Его антикварное дело захирело с тех пор, как закрыли перевал и караваны купцов почти перестали заглядывать к нам.

Видимо, на моём лице слишком явно отразилось разочарование, так как Бади испытующе посмотрел на меня.

— Выпей кахве, госпожа.

Я повиновалась, а Бади многозначительно показал Иорвету на нетронутую чашку, и тот поднёс её к губам, отхлебнул. Иорвет тоже вполне заслужил звание почётного шпиона — по напрягшимся челюстям я поняла, что не будь тут зрителей, лицо его перекосило бы от отвращения, но он стоически не подал вида. Бади едва заметно ухмыльнулся.

— Насколько ценна вещь этого человека, а главное, есть ли у неё история?

— Все его вещи имеют историю, — отчеканил Иорвет.

Моя правая рука снова оказалась в руках юноши, и он ласково разминал её, выводя круги большими пальцами по ладони.

— Только для тебя, моя госпожа… О таких вещах не принято распространяться, но ходили слухи. Местечковые легенды о ведьмах, госпожа, не знаю, стоит ли упоминать… — он колебался, и я слегка сжала пальцами его руку. — Это очень старый город. Шептались, что жила тут с начала времён одна такая ведьма, охочая до вещиц с историей. Но правда это или домыслы, не знаю, никто из тех, кто про неё рассказывал, сам её не видал.

Я мягко высвободила руку и взамен лучезарно улыбнулась.

— А как её найти, что говорят слухи?

— Где-то в старом городе, на рыночной площади. Дескать, кому надо, тот увидит дверь, на которую падёт тень молодого месяца. А больше ничего и не знаю.

Он опять попытался схватить мою руку, но тяжёлая ладонь Иорвета придавила её, не дав Бади даже шанса довершить начатое. Он с возмущением посмотрел на эльфа и схватил поднос:

— Я принесу моей госпоже ещё кахве. Самого лучшего!

Бади исчез в кухне, а я выдернула ладонь из-под руки Иорвета и предупреждающе подняла палец.

— Ни слова!

— А я молчу, — сказал он таким тоном, что лучше бы и вправду молчал.

— Кое-какая зацепка есть…

— Вряд ли она стоила таких жертв.

Неугомонный Бади появился с новой чашкой кофе и с поклоном поставил её передо мной. На поверхности виднелся искусно сделанный из пенки рисунок.

— О, Бади, как красиво, это же кофейное зерно! — воскликнула я.

— Это сердце, госпожа. Моё разбитое сердце.

***

Когда мы, наконец, выбрались из кахвеханы, Иорвет с задумчивым видом обернулся ко мне.

— Я забыл задать твоему поклоннику один вопрос. Иди на площадь, я догоню. Направо по улице до конца.

Я открыла было рот, но, увидав решительное лицо Иорвета, поленилась спорить и вышла из тенистого двора на залитую солнцем пустынную улицу. Близился полдень, пекло, и только одинокая тощая кошка некоторое время бежала следом.

Улица вывела на тесную шумную площадь, всю уставленную полотняными навесами. Похоже, все жители города, кто не спрятался от зноя по домам, были тут. Я остановилась поодаль в тени и только успела достать флягу, как появился Иорвет.

— Что ты узнал?

— Мы с уважаемым Бади друг друга поняли, — голос Иорвета не выражал ничего. Я испытующе посмотрела ему в лицо, выражение было столь же информативным. — Мне не нравится, когда меня держат за идиота.

— Ясно, — до меня вдруг дошло, что никаких вопросов по делу у Иорвета к Бади не было. — Кофе мне больше не видать.

— Полагаю, что так. И кахве твоё — дрянь.

— Знаешь что, — несмотря на то, что я и сама решила не ходить больше в кахвехану, самоуправство эльфа вывело меня из себя, — кофе я тебе никогда не прощу!

— Тебе так дорога эта жидкость, что ты готова ради неё давать облизывать руки?

— Ты не имеешь права решать за меня, что я готова, а что нет, это моё дело!

— Теперь имею, во всяком случае, когда мы на глазах у всего города! — Иорвет, тоже разозлившись, поднял руку с кольцом.

— Видишь ли, эта штучка даёт не только права, но и обязанности, — я ткнула в кольцо пальцем. — Подумай над этим на досуге, прежде чем размахивать правами!

Он смотрел так, что если бы не адаптировавшаяся за несколько дней к полыхающим взглядам и солнцу кожа, от меня осталась бы кучка пепла.