Шрифт:
В больнице меня запомнили. В регистратуре сразу отправили в сто третью палату. Вызвал лифт. Секунды тянулись, словно вечность. Нет сил ждать! Рванул по лестнице, даже дыхание сперло.
Перед дверью замялся. С чего начинать разговор, понятия не имею. Сразу сказать «прости», или лучше сначала вещи отдать?
Осторожно приоткрыл дверь. Оксана лежала с закрытыми глазами. Свет падал на ее лицо, делая кожу неестественно белой, словно полотно. Услышала, что кто-то входит и распахнула глаза. В контрасте с бледной кожей они казались еще черней. Оксана еле заметно улыбнулась, вселяя в меня какую-то неземную уверенность.
– Матвей. – Шепчет одними губами, совсем не слышно.
Бросаю пакеты в ноги и за пару шагов оказываюсь возле ее койки. Ноги подгибаются в коленях. Падаю перед ней, беру за руку и сжимаю. Опускаю голову, целую тыльную сторону ее ладони, хаотично, наугад, каждый тонкий изящный пальчик, прижимаю ее руку к своей небритой щеке.
Взрослый мужик, стою перед ней на коленях, а на глазах слезы наворачиваются.
– Щекотно! – Оксана слабо смеется, стараясь одернуть руку.
– Не отпущу, Оксана! Никогда больше не отпущу! – снова целую ее руку.
– У нас будет сын! – Оксана закрывает рот свободной ладонью, будто выдает мне страшную тайну. – Как я и хотела!
Все же не выдерживаю. Скупые слезы катятся по щекам, растворяясь где-то в бороде.
– Прости меня, милая. За все прости. Я такого наговорил тебе. В такое втянул.
– Я все еще не понимаю, что произошло. – Она закрывает глаза.
– Тебе и не нужно понимать, Оксан. Забудь все это, как страшный сон. Я обещаю тебе, что больше такого никогда не случится. Я от тебя ни на шаг.
– Леша показал мне все, чем ты занимался. Кражи. Убийства. – Начинает дрожать и мотать головой, будто боится своих слов.
– Все в прошлом. Люди, которые заставляли меня это делать в прошлом. Их больше нет.
Между нами повисает тишина. И мне так спокойно, когда она рядом, в безопасности. Ее рука все еще в моих ладонях, теплая, приятная.
– Мы уедем отсюда, начнем сначала. И мое предложение руки и сердца еще в силе. – Улыбаюсь, разглядываю ее лицо.
– Я кольцо твое потеряла. Оно осталось у Леши. – Оксанка забавно морщит нос.
– Я работать пойду, куплю тебе новое!
– Ты уже однажды ушел на работу. Больше не надо! – Смеется. Наконец-то она искренне смеется! Значит, не все потеряно.
– На нормальную работу, Оксан. Буду пахать, как проклятый, лишь бы ты с Мишей ни в чем не нуждалась.
Глаза девушки загораются тем самым неповторимым светом радости и тепла. И меня крутит в калейдоскопе эмоций. Оксана берет мою руку и осторожно кладет ее на свой живот.
– Эй, малыш! Познакомься, вот твой папа пришел. Наш защитник. – Внутри все дрожит от ее слов.
Глажу выпуклый животик, снова слезы на глазах. Поверить не могу, что сегодня днем чуть не потерял это счастье. Внутри моей любимой женщины мой любимый сын – чудо, да и только.
– Я люблю тебя, моя милая.
– И я тебя. – Оксана переводит взгляд на меня. – Мой журавль.
Эпилог
Сегодня выписывают из роддома. Миша оказался довольно крупным ребенком, четыре восемьсот! Настоящий богатырь. Через десять минут уже выходить, а пока в палате идиллия. Кормлю малыша грудью, пока Матвей сидит рядом и гладит по спине.
Матвей обещал какой-то сюрприз, помимо того, что все родственники соберутся. Мои родители приедут. Они пока Мишу не видели, я даже фотографий не показывала. Хотела, чтобы день выписки получился ярким, незабываемым.
Матвей подал мне красивое платье персикового цвета.
Персиковый.
Во второй половине беременности я столько этих фруктов съела! Матвей даже ночью в магазин за ними бегал.
– Ты чего улыбаешься? – мой мужчина притягивает меня в свои объятия, осторожно целует в нос.
– Просто счастлива. – Моментально отзываюсь в ответ, нежно касаюсь его теплых губ и таю, как сладкая вата на солнце.
Август. Так и печет! Малыша наряжаем в легкий комбинезон с забавными ушками – настоящий мишка. Пухленький, щекастый! Комочек счастья, с запахом молока и неба. Подношу палец к его ладошке и легко нажимаю. Тут же срабатывает хватательный рефлекс, Миша сжимает крепко и тут же тянет в рот.
– Выходим? – Матвей подает выписной конверт мне, а сам умело поднимает ребеночка из кроватки. Мише это, явно, не нравится. Разбудили, нарядили! Совсем поспать не дают!