Шрифт:
– Нет,– отрезала родительница.– Дорого и неудобно.
Что было реальной причиной резкого нежелания приобщить дочь именно к спортивной гимнастике, точно никто не знал до сих пор. Мама Жени – по-своему, натура творческая и порывистая, могла просто так себе придумать, а могла и вполне рационально бояться травм, которых у гимнасток предостаточно. Жизнь, впрочем, показала, что в батутном спорте их не меньше. Но значения это уже не имело, так как выбор был сделан и отступать ребенок не собирался. А ходили за ними много, и из акробатики, и из той самой гимнастики. Женя и впрямь была крайне перспективной. Девочка, которая выросла всего до ста пятидесяти трех сантиметров, не имела склонности к набору веса, при этом обладала совершенно роскошным толчком. Золото, а не материал. Но Женя уже решила и выбрала. Не спорт – МамАлену. Время показало, что выбор верен. Другое время заставило усомниться, что он прочен. А третье – вернуло друг другу.
Повернула с основной трассы в улицы. Сейчас пробираться дворами, запарковаться у спорткомплекса, подняться на второй этаж в крыло административных помещений и зайти в сто лет знакомый кабинет.
Кабинета, между прочим, сначала тоже не было. Были спортзал, коридор, кладовка с инвентарем, тренерская, куда стягивались все подряд. И впервые они задушевно проговорили именно в коридоре.
Женя сидела на скамейке у двери, ждала маму. Мама опаздывала. Даже поздняя тренировка для нее заканчивалась рановато, так что ребенок привычно ждал. Отец с тренировок не забирал никогда. Почему – неизвестно. Было тогда Женьке лет семь, кажется. Итак, в это ожидание внезапно вышла Елена Данииловна, которая обычно не заканчивала работу так рано, и с удивлением уставилась на девочку.
– Женча, а ты чего сидишь-то? Уж добрый час с тренировки минул?– уставилась на подопечную.
– Мама не успевает,– вздохнула девочка.
– Ты, вроде, и не волнуешься?– улыбнулась Елена Данииловна.
– Я привыкла,– на самом деле уже привыкла.
Как в школу начала ходить, так везде сама. А ко второму классу совсем освоилась. Вот только вечером ждет маму, потому что уже темно.
– Уроки-то уже сделала?– поинтересовалась тренер, подсаживаясь рядом.
– Ну, так,– девочка поморщилась.– У меня не очень со школой. Да и пофиг, я буду чемпионкой!
– Ну, забились!– улыбнулась МамАлена.
– А вы сегодня рано домой,– задумчиво проговорила ученица.
– Да, были планы,– женщина пожала плечами,– не очень важные.
– Я важнее что ли?– маленькие дети бесхитростны в вопросах.
– Всегда,– кивнула блондинка.– Сначала Лилька, потом родители, потом вы. Может, даже наоборот: Лилька, вы, а потом родители. А все остальное – еще потом.
Обе задумались, первой продолжила Женя:
– Елена Данииловна, а Лиля будет заниматься у нас?
– Посмотрим, кажется, будет,– кивнула тренер.
– Тогда она всегда будет первая,– ревниво проговорила девочка.
– На работу не распространяется,– мотнула головой наставница.
– Так не бывает, чтобы на работу не распространялось!– упрямо пробормотала начинающая “звезда” спорта.
– Бывает,– не согласилась женщина.
Став старше, родив Макара, Женя смогла иначе посмотреть на этот разговор, так, как в детстве не виделось: в жизни МамАлены не было и не предполагалось никого, кроме ее ребенка, ее родителей и подопечных-спортсменов. В тридцать лет все вопросы про женское счастье оказались закрыты. И за все годы общения ни разу не открывались. Или Женя совсем этого не замечала.
Сложно сказать, зачем же тогда она ехала сейчас к Елене Данииловне? Какого совета и размышлений хотела от женщины не более успешной в плане мужчин, чем сама Евгения? Наверное, просто не с кем было больше поговорить, а поговорить было надо, хотя бы проговорить то, что мешалось в голове и не давало ясно понять ситуацию.
Встала на задах спорткомплекса, выбралась из автомобиля и плюхнулась ногами в апрельскую лужу. Замшевые ботинки потонули до верха носов.
– Ба-лин!– ругнулась на свою невнимательность женщина.– Хана черевичкам!
Посмотрела на потемневший от воды ворс. Все-таки она растяпа! Вздохнула и пошла ко входу спорткомплекса “Сокол”, в котором ее и привели к золотой олимпийской медали почти двадцать лет тому назад.
4
– Я смотрю, ты в третью смену на батут?– в коридоре первым ее поймал Артем Працкевич, с которым в свое время тренировались в одной группе, но Женя стала чемпионкой, а Артем сломал ногу.
У всех своя судьба: Женя после своего чемпионства больше не летает, а у Артема летают ученики. Растут новые соколята.
– Я к МамАлене?– кивнула на лестницу на второй этаж.
– Макарка что ли что-то?– насторожился товарищ.
– Да не, так… по своим делам,– затопталась в словах женщина.– Ты отработал?
– Закончил да, но у меня еще административка, так что – покой нам только снится.
– Весь-то вы в трудах, Артем Витальевич, аки пчела!– хихикнула, шлепнула мужчину по плечу и пошла наверх.
Працкевич потер подбородок, развернулся в противоположную от начального направления сторону и двинулся назад в тренерскую. Работы, в общем, хватало. Дома, в общем, не ждали. Невезучий он в семейной жизни человек. Хорошо, хоть ни с кем из трех жен не сладилось детей нарожать. Не развязался бы. А так, поставил штамп о разводе – считай забыл, с кем постель делил и один потолок рассматривал.